– Авававка совсем того, – только и сказал один.
После этого случая Рада ни разу в жизни не позволила себе даже косого взгляда на детей. Не счесть, сколько детей гладили ее и обнимались с ней после выступлений в детских домах, на детских праздниках и соревнованиях в последующие годы. А ведь еще минуту назад в это невозможно было бы поверить.
После десяти занятий Ира отправила нас в свободное плавание, подытожив, что дальше мы можем, а главное, должны сами. Но даже не эти ее слова стали самыми важными.
Через некоторое время мы официально сдали ОКД на площадке. В середине нулевых тех, кто занимался самостоятельно, крайне неохотно принимали на экзамены. Я обзвонила множество площадок, прежде чем получила единственный положительный ответ. До этого мне либо сразу отказывали, либо предлагали оплатить групповой курс.
Счастливая, по дороге с экзамена я отправила Ире эсэмэску с благодарностью и цитатой судьи: «У вас супер-пупер первая степень!»
«Поздравляю с заслуженным результатом!» – написала Ира и сразу же добавила: «Не знаю никого, кто бы чувствовал собаку так, как ты».
С Ирой мы больше не виделись. Но эта эсэмэска определила ход дальнейших событий в нашей с Радой жизни, дав мощный заряд вдохновения и веры в себя.
В минуты, когда нашу шлюпку мотало по волнам над кинологическими пучинами, я вспоминала этот незатейливый текст, всего одну фразу, написанную нашей первой учительницей. Он вспыхивал маленьким огоньком, но его хватало, чтобы подсветить место, где шлюпка дала течь, и устранить ее. А там уже и волны стихали, и близился новый рассвет.
ЗКС – Злая Кусачая Собака
Ужас! У-жас!
В тот день Рада превзошла саму себя.
Мы сразу не понравились инструктору. Ну, может, за исключением Радки. На нее он бросил не в меру оценивающий взгляд еще когда мы входили в калитку дрессировочной площадки. Мы с мамой отвечали полной взаимностью: стоит тут, смотрит сверху вниз да выпендривается без устали – просто фу.
Мудреные кинологические термины так и сыпались на наши головы. Впору было спрятаться под зонтиком, который висел без дела на мамином запястье.
– А вот я со своей овчаркой еще занимаюсь мондьорингом, – вещал инструктор, наслаждаясь нашей неосведомленностью в вопросах современной кинологии.
– Чем-чем вы занимаетесь?! – выпалила вдруг я, и настолько громко, что даже для меня самой это стало неожиданностью.
Мама строго глянула из-за плеча на свою четырнадцатилетнюю дочь, так что я раскраснелась и принялась выковыривать ногой камешек из песка.
– Мондьо-рингом, – повторил инструктор для тупых, – это самый крутой вид защиты, французский норматив.
Немного выждав, видимо, чтобы мы успели глубоко вздохнуть, он продолжил:
– И вот мы с моей овчаркой первый раздел прошли, приступаем ко второму. Чтоб вы понимали, третий – это вообще уже космос, – смаковал инструктор.
Я сохраняла на лице спокойное, как у удава, выражение.
– Вообще, конечно, мондьоринг, даже единичка, сложнее… несоизмеримо сложнее того, чем занимаются на защитно-караульной службе[3], – инструктор решил добить нас своей крутизной.
По его мнению, мы были подходящим фоном для нее. И поначалу все звезды действительно теснились на стороне инструктора.
– Да, вы же хотели показать ваше ОКД, – голос инструктора приобрел приторно-благодушную интонацию хищника.
Я, признаюсь, ждала этого момента. Наше с Радой ОКД точно положит чванливого персонажа на лопатки.
