Глава 2.
Проснулся я в отличном самочувствии. Как минимум, мне хотелось так думать. Возможно, я ещё не совсем пришёл в норму, а может, совсем не пришёл и даже состояние головы только ухудшилось, но желание не оставаться в больнице преобладало гораздо сильнее, чем забота о здоровье. В моей свободе не было места для переживаний о физическом благосостоянии. И сейчас моё освобождение зависело только от одной подписи врача в моей амбулаторной карте, а поставит он её только тогда, когда убедиться в том, что я проживу ещё хотя бы пару дней, когда он выпустит меня за пределы его ответственности, поэтому надо было его убедить в том, что со мной всё хорошо.
Никогда не понимал, почему медсёстры заставляют пациентов, у которых нет никаких процедур с утра, всё равно вставать с кровати очень рано. Типа в качестве солидарности к пациентам, которые посещают процедурку? Это странно. Сегодняшний день не был исключением. Дверь в палату открылась, и медсестра растянуто выкрикнула слово «Встаёёём». Со мной в палате лежали ещё два деда, которые, как послушные малые дети, по команде быстро вскочили с постели и начали елозить в своих шкафчиках в поиске зубной пасты и щётки. Забавные молчаливые дедушки. Лишь один из них болтал сегодняшней ночью, и то во сне. Весьма жутко выглядит, честно сказать. Интересно, если он живёт не один, как его родственники относятся к его ночным ликбезам с самим собой?
Мои старые соседи по палате умылись, почистили свои оставшиеся зубы, накинули тапки на ноги, и поплелись на утренние процедуры. Чем и от чего их лечили, я не вдавался в подробности. Скорее всего, если начать копаться в их болезнях, можно надолго погрязнуть с головой. А, так как я не их лечащий врач, делать я этого не стал. Да и врачи, наверняка, тоже не с большим энтузиазмом лечили их. Так, только для галочки. Более – менее деды на ноги встанут, так их сразу из больницы выпрут, пусть дома помирают.
Я остался один, в ожидании лечащего врача и с надеждой на то, что он меня отпустит домой. Прошёл час, в палату зашла медсестра, которая раздавала завтрак. Я взял только кофе, который был холодный и отвратительный. Возможно, это был даже не кофе, а уличная пыль с окна, которую ветер надул в кофейную банку, перемешанная с небольшим количеством сахара и разбавленным водой молоком. Но, выбор был не велик. Утреннюю жажду можно было утолить либо этим кофе из старого чайника, либо водой из ржавого крана в туалете, в котором запах дерьма окутывает с ног до головы. Из двух зол я выбрал наименьшее. Оставалось только лежать в койке и ждать, пока придёт врач, чтобы показать ему, как потрясающе я себя чувствую.
Врач пришёл только после обеда. Надежда на то, что сегодня я окажусь дома, и мне не придётся жрать местные деликатесы, а можно будет отобедать тем, что приготовит мама, позволила мне вновь отказать местной поварихе в её рвении отравить меня и всех пациентов этой больницы. Пустой желудок требовал максимального вливания в роль здорового человека, чтобы врач отпустил меня на обед к маме.
Дверь в палату открылась, и в неё вошел усатый доктор.
– Добрый день! Оу, ты вновь один в палате. Где твои соседи? – Любезно поинтересовался врач.
– Здравствуйте. Не знаю, может в ритуалке, венки себе подбирают? – Рассмеявшись, ответил я.
– Хорошее настроение? Выписывать тебя можно значит? – С ехидной улыбкой спросил меня врач.
