Дяденька пожевал усы.
– Мы пробили вас по своим каналам…
Та-ак! Уже интересно! К чему тогда глупые вопросы?
– Вы пишете книги?
– Есть такой грех.
– А как вы планируете совмещать работу у нас и литературное творчество, Мария Евгеньевна?
Я не ожидала такого вопроса. Литературное творчество… В принципе, всё логично: какой, скажите на милость, вменяемый работодатель согласится взять сотрудника, заведомо зная, что тот будет отвлекаться от основных обязанностей и строчить романчики, причём на хозяйском компьютере. Красть оплаченное время. Я вот, подвернись такая возможность, точно буду.
– Вы понимаете, – начала на ходу соображать я, – творчество требует абсолютной внутренней эмиграции, совмещение литературы и основных обязанностей невозможно в принципе. Я могу вас заверить, что работа никоим образом не пострадает.
Мой собеседник дырявил меня взглядом.
– Забавное у вас хобби.
Меня кольнуло слово «хобби». Хобби, дяденька, это ракушки собирать, а литература для меня – жизнь.
Фу, как пафосно!
– Ну да, хобби, – тем не менее выпалила я. – По воскресеньям. Иногда… Я писатель выходного дня.
Работодатель пошевелил усами, и то же самое сделал сом в аквариуме.
– Попробуем вам поверить. Нам нравится, что у вас несколько иностранных языков. Нам импонирует, что вы закончили школу с золотой медалью. Мы даже можем закрыть глаза на то, что у вас незаконченное высшее образование. Но нам не нравится, как вы ответили на некоторые вопросы нашей анкеты.
Было не очень понятно, кто это «мы». Он и сом? Или мою анкету читали всем коллективом и заливисто смеялись?
Я задумалась. Там было много вопросов с психологической подоплёкой, а я никогда не знаю, как на них отвечать, поэтому терпеть их не могу ещё с детства. Я доводила нашего школьного психолога до истерики настолько нестандартными ответами, что та посоветовала матери подливать мне на ночь пустырник в пойло – на всякий случай: вдруг угомонюсь, и заторможенность сделает из меня человека.
В анкете же этой фирмы, помимо психозавихрений, типа: «Какие ошибки можно простить, а какие нельзя и почему?» и «В какую эпоху вы хотели бы жить и почему?» (и мои короткие на них ответы: ошибки арифметические, эпоха – древний Рим и игнорирование «почему»), был шедевральный вопрос: «Могу ли я представить ситуацию, когда я смогла бы убить человека». Хмм… Я эти ситуации, к примеру, воображаю ежедневно, потому что мы с Белкой продумываем ходы нашему триллеру. И мне вот любопытно, а что им даст ответ на мой вопрос? И что пишут кандидаты, чтобы попасть на работу? Как же меня бесят копания в закоулках подсознания! Если бы не жгучее желание получить работу, послала бы я таких работодателей куда подальше!
Я оставила этот вопрос без ответа. Прочерк – единственная честная реакция.
– Вы, Мария Евгеньевна, пропустили несколько вопросов. Заполнили тридцать страниц, а у нас тридцать одна.
– Да? – удивилась я.
Для работы в офисе на складе, несомненно, просто необходимо вывернуть своё нутро и обнажиться полностью, а тридцать страниц без одной не покажут целостную картину твоей психики.
– Но это не страшно. – Работодатель пошевелил бровями и усами одновременно. Сом попытался повторить, но вышло плохо: у него не было бровей. – Я задам вам один вопрос устно. Вы не против?
– Не против.
Я стиснула зубы. Опять, наверное, про смерть что-нибудь…
– Какие два предмета вы бы взяли с собой на необитаемый остров?
