Я лизнул руку, пахнущую дымом, и два раза чихнул.
– Видишь?
– Добрый пёс, – сказал Николай, почесав меня за ухом. – Только что же мы с ним делать будем, Максим?
– Похоже, он домашний, – заметил Максим, – но у него нет ошейника. Как думаешь, Пётр, они поладят с Генрихом? – спросил Максим, обернувшись через плечо, не переставая чесать меня.
– В тесноте, да не в обиде, – пожал плечами Пётр.
Я чувствовал, что устами этих парней говорит моя судьба и сидел тихо, не смея ей помешать.
– Поживёт у нас, пока мы не найдём его хозяина, – вынес вердикт Максим.
– Илья, у тебя принтер работает? – спросил Максим.
– Да, а что? – не понял Илья.
– Мы дадим объявление в интернете, а ты распечатай несколько листов, – объяснил Максим. – Текст отправим тебе по электронной почте.
«Радоваться рано, но, по-моему, всё складывается лучшим образом», – подумал я.
– Займёмся этим после смены, – подытожил Максим.
Все начали меня дружески трепать и похлопывать, повели к своей огромной машине.
Время уже перевалило за полночь. Луна и звёзды были свидетелями решения моей участи, осеняя нас благосклонным светом.
Только одно беспокоило меня теперь. Удручающий вид дома, из которого кое-где ещё шёл дым, заставлял сжиматься жалостью моё сердце.
Я всё думал о пострадавших там людях.
Через несколько минут мои горькие думы о судьбе жителей злополучного дома были прерваны: машина затормозила, мы подъехали к пожарному депо. Когда водитель открыл дверь, к нам начали подходить пожарные.
– Что у вас? – спросил один из них.
– Взрыв бытового газа, – ответил Максим.
– Пострадавшие есть?
– Да. В доме было пять человек. Двое родителей и старший ребёнок получили ожоги, врачи говорят, что их жизням ничто не угрожает. Ещё двое детей спали в детской на втором этаже в другом крыле дома. Они отделались испугом. А вот дом разворотило порядочно.
– А это кто? – спросил собеседник Максима, кивком головы указав на меня.
Я соскочил со своего места за водителем и подошёл поздороваться. Собеседником Максима, широкоплечего, высокого парня лет двадцати пяти, был лысоватый человек средних лет.
– Прибежал к нам, когда мы приехали на место, – отвечал Максим, – пёс, похоже, домашний. Поживёт у нас с Петром в квартире, пока мы не найдём ему хозяина. Думаю, Генрих не будет против.
– Да, Генрих к новичкам относится серьёзно, – ответил лысоватый человек. – Ну, удачи вам, – потрепал он меня по макушке.
Мы двинулись дальше. Зашли во двор, оборудованный, подобно двору в нашей школе. По правой стороне двора стоял вольер.
Там и был Генрих, имя которого я уже не раз слышал в течение последнего часа. Он был псом породы немецкая овчарка, старше меня года на полтора. Он спал. При моём появлении он открыл один глаз на несколько секунд, будто оценивая меня, затем открыл второй, встал, встряхнулся и пошёл ко мне, рыча.
Я в ответ припал на передние лапы.
– А ты не из робких, – сказал он мне. – Я такой тест со всеми новенькими провожу: если они отступают, ничего из них не выйдет.
– Спасибо. Но насчёт новенького я пока не уверен.
– Почему?
Я рассказал ему о своих скитаниях, начиная со смерти хозяина до сего дня. Генрих слушал не перебивая.
«…теперь они хотят искать моего хозяина», – закончил я рассказ.
– Так он же умер.
– Но как им сказать?
– Это проблема, – сказал Генрих, подумав несколько секунд. – Надо ждать, люди что-нибудь придумают.
– Да, Максим сказал, что мы с твоим хозяином будем жить вместе, пока они не найдут моего хозяина…
