Клёнчики ему не приглянулись, а на нолину даже и не хватило бы. Нолина оказалась в цене. Послезавтра так послезавтра. Потерпит. Светлана Пална, могущая дать дельный совет – это хорошо. Это полезно.
Послезавтра, в четверг, он, проводив собак, снова уехал в город. Найдя рынок, он нашёл все эти то ли четвёртые, то ли шестые, эти и те ряды.
Светлана Пална оказалась дамой малюсенькой и остроносой. Сдвинув огромные очки на цепочке на кончик носа, она сообщила ему, что, в принципе, поздновато немного уже, однако, она бы посоветовала, если на её вкус, купить волжанку. У них, кажется, ещё три штуки есть, если Максик никому их за вчерашний день не прообещал. Она тут же набрала этого Максика, и оказалось, что все три волжанки ждут свои добрые руки и пока никуда не ушли. Чрезвычайно, сказала Светлана Пална серьёзно, чрезвычайно декоративные кустарники. В этом году вряд ли будут цвести. Но в будущем непременно истинно преобразят его сад, непременно. В высшей степени декоративные кустарники. В высшей. Ему все три? Очки снова уехали на кончик носа. Он представил себе свой сад с тремя непонятно как выглядящими, но в высшей степени и чрезвычайно декоративными кустарниками с белыми цветами и немного грустным, как ему показалось, названием и согласился. Цена оказалась невелика. Он заранее не представлял себе, сколько может стоить садовое растение, а потому, ориентируясь на небольшие, но довольно ценные нолины, взял с собой гораздо больше. Мысленно он ещё вчера простился с этой суммой, поэтому решил купить наконец и скамью. Она была просто на совесть сколочена из толстенных сосновых досок. Кажется, даже не ошкурена. Будет чем заняться, решил он, довольный, и взял ещё набор наждачки и белое масло для покраски.
Вернувшиеся вечером собаки уважительно обнюхали посаженные им в трёх местах кустики и, с вежливым интересом уделив пару минут своего времени его энтузиазму со скамейкой, удалились под кухонный стол. А он оставался в саду, пока его совсем не одолели комары.
Проснулся он около четырёх. Эдак и в привычку войдёт, подумал он, спускаясь в кухню. Собаки и ухом не повели. Он вышел в сад и с удовольствием опустился на недошкуренную, пахнущую деревом скамейку. Вчерашний ветер уносил с собой последние следы сырой картошки. За повисшие минуты штиля он успел поразмышлять над тем, что сейчас, по идее, должно задуть картошкой жареной. Однако поднявшийся новый ветер был с ним не согласен. Ветер был порывистый, довольно сильный, хоть и тёплый. Он принёс с собой цветы. Таких цветов он ещё не встречал. Странный сладко-солёный аромат с какими-то листьями, корой, землёй. Он сидел долго, вдыхая незнакомый запах и думал о том, как хорошо будет провести день в саду, наполненном такими цветами. Да он счастливчик! С этой мыслью он поднялся и ушёл в дом.
Дом его стоял лицом на юг. Хотя и он, и собаки считали как раз наоборот. У них в ходу был сад, кухня и этот выход из дома, противоположный парадному.
Козырёк над дверью из кухни был большой. Бетонная площадка тоже. Скорее всего, здесь когда-то уже стояла скамья. И теперь это место будто получило недостающий кусочек, как пазл. Теперь он видел, что скамьи откровенно не хватало. Как он раньше этого не понимал?
Этим своим, истинным, лицом дом смотрел на север, поэтому солнце по утрам светило справа через куст чубушника, готовящегося вскорости зацвести. Теперь оно светило на скамейку. Это было просто невозможно игнорировать.
