Ко мне подходит Линдси, глава группы экспертов. Я замечаю у нее в брови новый пирсинг. Пикантно.
– Привет, Фрэннни. – Она протягивает белый костюм и бахилы. – Место преступления и так порядком затоптано.
– Как так? – спрашиваю, натягивая костюм.
– Ребята сообщили рейнджерам. Те приехали посмотреть и наследили.
– Идиоты, – бормочу я.
– Это тоже не помешает. – Дает мне респиратор.
– Давний схрон? – предполагаю я.
– Точнее скажет Элисон, но судя по запаху и виду останков, пролежала она здесь немало.
В колючих кустах одичавшей малины стоят чертовы коробки, при виде которых внутри все каменеет. Три потемневшие картонные коробки. Заглядываю в первую. Там женский торс, обмотанный целлофаном так плотно, что можно разглядеть только темные ореолы сосков. Слои пленки склеены желтоватым жировоском. Сверху рядочком уложены части ног от бедра до колена. Каждая плотно завернута в целлофан и тщательно проклеена скотчем. Через упаковку проступает жировоск. Худшая стадия разложения. Запах гнили ужасающий, но я игнорирую респиратор, и только подношу к носу платок, когда тошнота совсем уж подступает к горлу. Всегда считал, что брезговать видом и запахом тел жертв – это неуважение
Содержимое второй коробки – кисти рук, ступни, пакет с одеждой и личными вещами, пакет с внутренними органами, и как вишенка на торте – голова, завернутая в пластик. На меня смотрят два побелевших глаза. Вокруг лба обернуты пряди темных волос.
Третья коробка содержит то, что нужно, чтоб получить труп полностью: руки от плеча до кисти и голени.
– Кажется, он опять подкинул нам конструктор, – хохмит Саймон, стоящий в хороших десяти шагах от находки.
– Не смешно! Прояви хоть немного уважения, – говорю я тихо, но твердо.
– Простите, босс, – осекается он.
Я присаживаюсь рядом с коробками и набираю рядом с одной из них пригоршню земли. Разжимаю ладонь и смотрю на бурые крупинки. Ни одна не шелохнется.
– Что, Фрэнни, опять молишься, чтоб дождь не смыл улики? – шутит Эли.
– Тут уже было порядочно дождей. – Я ссыпаю землю с ладони и поднимаюсь на ноги. – Он будет и дальше убивать.
– С чего ты взял? Земля сказала? – Ее левая бровь вопросительно изгибается.
– С того, что мы ничего не можем сделать, и он творит всё это безнаказанно! Сколько она здесь пролежала?
Сдергивает с руки перчатку. Ногти коротко подстрижены и покрыты бесцветным лаком. Кончики пальцев желтоватые как у всех курильщиков. Эли вынимает из кармана комбинезона сигарету и со вкусом закуривает. Эта женщина все делает со вкусом. Я иногда очень скучаю по ее горящим глазам, и по тому, как она берет инициативу в свои руки. Да даже по тому, как смачно Эли ест стейк с кровью.
– Полгода, может, больше. Сложно сказать. Тут столько факторов, которые влияют на нормальный ход разложения. Тело было обескровлено, заморожено и обернуто пленкой. Внутренние органы удалены, плюс она лежала в тени. Точнее скажу, когда ее доставят в мое королевство.
– Когда заглянуть к тебе за отчетом?
– Фрэнни, через недельку. У меня же не только она, но и другие трупы.
– Эли, мне нужно в понедельник.
– Нужно? – Она понижает голос. – Ты думаешь, что если у нас был небольшой роман, то я сделаю для тебя все в ущерб остальной работе?
– Эли, я знаю, что обидел тебя, но это не ради меня! Это ради нее и всех остальных. А главное, ради его будущих жертв. Мы должны его остановить.
– Ладно, Фрэнни, я постараюсь что-нибудь придумать. Привет жене, – говорит она, и я понимаю, что разговор окончен.
