Собиратель слёз. Роман-сказка - страница 18

– Крикуль-Музыкуль, – опасливо озираясь, ответил Крикуль. – Странное для Аиста имя! – присвистнул Птеранодон. – А я назвал тебя Авиатором. Ну, ты не обижайся, раз ты птица, то тебя можно так называть?!

Крикуль не успел возразить, как к ним слетелись, сбежались, лениво подошли, подползли, прискакали… сотни живых существ диковинного вида. Они шипели, трубили, пищали, голосили, повторяя друг за другом: «Новенький! Новенький! Новенький!»

Новость мигом облетела Остров: на территории питомника Мартины появился Аист со сломанным крылом.

Прошло совсем немного времени, и окружавшая Кри-куля толпа любопытствующих зверей вдруг расступилась, пропуская молодую женщину спортивного телосложения. На ней были высокие сапоги, и, вообще, всей своей экипировкой она напоминала наездницу, которая только что спешилась. Из-за Оксов ее лицо показалось Крикулю весьма строгим, а взгляд неприветливым и колючим.

Фея Мартина, а это была именно она, присела перед Аистом на корточки и приветливо произнесла:

– Ах ты мой бедняжка, кто это тебя так?! Не бойся, тебя здесь никто не обидит. Потерпи, сейчас придет Сентябрина, она мигом тебя вылечит.

Мартина подняла правую руку, и на ее ладонь тут же спустилась маленькая пестрая птаха.

– Спасибо, Лори, ты как всегда вовремя, – поблагодарила Мартина. На глазах у всех красногрудый серо-зелено-бирюзовый попугай Лори превратился в сотовый телефон. Мартина заговорила с кем-то на птичьем языке, да так быстро, что Крикуль не разобрал ни слова. Через мгновение Мартина договорила, и чудо-телефон, встрепенувшись, снова взлетел к своему гнезду. Гнездо висело на ветке, как нагруженная наполовину авоська. Только сейчас Крикуль заметил, что Лори повис вниз головой, зацепившись лапкой за ветку, и внимательно наблюдает за происходящим.

Крикуль никак не ожидал увидеть на Острове такой густонаселенный оазис. Он, конечно, по долгу службы бывал в зоопарке. Например, когда однажды собирал слезы у мальчишки, которого родители обидели до глубины души отказом купить сладкую вату, тогда как другие дети, пришедшие в зоопарк, уплетали ее за милую душу. Но там тигры, львы и носороги сидели в клетках и облизывались, завидев то ли аппетитно пахнущую сладкую вату, то ли аппетитно выглядевших ребятишек. У Мартины никаких клеток не было и в помине. Крикуль обратил внимание на то, как мирно и дружелюбно вели себя непримиримые в природе враги: уссурийский тигр играл в кошки-мышки с маленьким пятнистым олененком, лирохвост разгуливал рядом с драконом Комодо, гигантской хищной ящерицей, похожей на большой кожаный чемодан. Прилежный, эрудированный ученик – а Крикуль был именно таким – вскоре обнаружил мирно гуляющих зверей, давно вымерших на Земле: жирафоподобного верблюда Альтикамелюса и устрашающего вида Стегозавра, да и Птеранодон, который назвал Крикуля Авиатором, признаться, был из той же компании.

Мартина погладила Аиста по голове. Прикосновение было таким нежным и участливым, что Крикуль забыл про жжение в глазах, а его сердце, казалось, превратилось в миллиарды невесомых пушинок, подхваченных ветром, как зонтики одуванчика.

– Началось! – зажужжали Оксы. – Король Страх с тобой, Крикуль, не расслабляйся! Берегись! Феи очень опасны, своей нежностью они хотят усыпить твою бдительность.

Крикуль прислушался к предостережениям и отшатнулся от руки Мартины.

– Ой, тебе неприятно! Извини, милый, я больше не буду, – виновато произнесла Мартина и тут же радостно воскликнула: – А вот и Сентябрина! Как кстати! Здравствуй, сестричка! Посмотри на этого красавчика!