Собиратель слёз. Роман-сказка - страница 5

Загадочное происшествие в семье Эмерсонов по-прежнему вызывало живейший интерес у деревенских сплетников. И как только они собирались вместе, то непременно перемывали косточки Эмме и ее мужу Найджелу.

– Жаль мне Найджела, – вздыхал пьянчужка Тимоти, сдувая пену с третьей кружки пива. – Даром что полковник. Замучила его жена. Никакой жизни нет человеку.

Помощница трактирщика, колченогая Элис, навострила уши.

– Чем это Вам Эмма не угодила? Я, что-то не слышала, чтобы они скандалили.

– А по мне, так лучше бы скандалили, чем жить как в монастыре. Эмма, словно монашка, из кельи своей носу не показывает. Ходит будто привидение какое.

– Это ты правильно подметил! – поддержал сапожника Тимоти Сэм Хьюстон. Все деревенские называли его всезнайкой, он был «посвящен» в тайны каждой семьи.

– Я тут на днях случайно слышал разговор Эммы со старой бестией, этой нашей миротворицей, почтенной миссис Дженкинс. Эмма ведь только с ней и общается. Даже с мужем не разговаривает.

– Это как же «случайно слышал»? – хмыкнула Элис. – Верно, по обыкновению под окнами уши проветривал?

– А тебе что за печаль? Слышал, и ладно! – замахал руками Хьюстон. – Молчи, Элис! Сэму видней, где гулять. Ну и что?

– А то, – перешел на шепот Хьюстон, – что слышал я, как старуха Глория говорила Эмме, мол, роди еще ребенка, того ведь мальчика уже не вернешь. А Эмма ей: мол, боюсь я Страха. Это он моего сына украл и другого тоже украдет.

– Прямо так и сказала? – присвистнул Тимоти.

– Ну, да! И еще, мол, верю, что вернется мой сыночек, я его во сне все время вижу. Живой он.

– Ох, ты!

– А потом Глория возьми, да и спроси ее прямо в лоб: зачем, дескать, в Закоулок Страха ночью ходила, да еще в грозу? А Эмма ей: Игра у нас такая в детстве была, «Докажи, что не боишься» называлась. Вся деревенская детвора в нее играла. И дочка Глории, Джесс, с которой Эмма дружила с пеленок, тоже, вроде бы, в их компании была. Так та Джессика, чтобы доказать, что не боится привидений, все на кладбище ходила, а Эмма – в Закоулок Страха, значит.

Иллюстрация художника Надежды Ильиной

– Я тоже слышала, что мой брат играл в эту, как ее, ну, в «Докажи, что не боишься», – присоединилась к разговору Элис. – На пепелище Дерингов сходил пару раз. Так отец ему таких «горячих» всыпал, что отбил охоту по ночам шляться, к привидениям в гости.

– Ну а Глория-то, что же? – Тимоти выпучил на Хьюстона совсем осоловевшие глаза.

– Сказала, что не верит, будто ее тихоня Джесс была на такое способна. А потом спохватилась и говорит: это же в детстве было, дурачились дети – понятное дело, – а сейчас-то что, мол, тебя заставило в лес идти?

Страх, говорит Эмма, Страх. Замучил совсем. Как одна оставалась, все мысли о смерти в голову лезли. А тут еще отец умер. Она совсем, дескать, и раскисла. Решила пойти, как в детстве, доказать себе, что ничего не боится.

– Вот они, шуточки-то, боком-то и вышли. Доигралась! А Игра, как в народе говорят, не доводит до добра!

Глава, в которой Крикуль узнает, что слово «мама» имеет таинственную силу.

День не задался с самого утра. Крикуль открыл глаза и почувствовал, что его ресницы покрыты инеем. В лаборатории по заморозке детских слез, где он спал, был жуткий холод. Рука копошилась где-то рядом с холодильником.

Крикулю показалось, что встать он уже не сможет никогда. Все его тело колотило мелкой дрожью.

– Мама, где ты? – тихонько произнес он.