– Что ж, ты побежал-то в дозоре? Это же свои были! Война была ненастоящая – нечего было бояться.
Аскуатла сбился с шага.
– Я не струсил, – глухо ответил он.
– Тогда почему побежал?
Юный воин угрюмо молчал шага три.
– Владыка, я совершил ошибку. Но я не струсил, – помолчал еще немного и, наконец, поднял глаза. – Владыка… Позволь приобщиться к твоей мудрости?
Эк завернул!
– Э… Ну… Приобщись!
– Что делать, если ты знаешь, что командир отдает неправильный приказ? Можно ли не подчиняться?
– Тут не так всё просто… Приказу подчиняться важно. Очень важно. Но главная задача воина – не приказ исполнить, а врага победить. Иногда и впрямь приказ может быть необдуманным или ситуация уже изменилась, и надо иначе действовать. Тут, конечно, разумнее не следовать приказу. Но с другой стороны: а если ошибается не командир, а ты? Уверен ли ты? Примешь быстрое решение – и только хуже сделаешь.
– Вот и я не мог решить…
– А что было не так с приказом?
Однако, Аскуатла быстро закрылся и снова опустил глаза. Знакомое молчание! Особенно, для такого юного возраста: не буду наговаривать на своих. Не по-пацански. Не по-рыцарски. Меня даже любопытство распирать стало: что же там, в дозоре случилось? Но этот точно не расскажет. Особенно, сейчас.
– А ты уверен в своей правоте?
Скупой кивок.
– Тогда вот тебе еще моей мудрости: не сдавайся! Терпи и не сдавайся! Но и злость на товарищей не копи. Понял!
На этот раз Муравей кивнул менее уверенно.
– Иди к своей пятерке.
Я вернулся к Черному Хвосту.
– Негоже, когда воины избивают своих. Вы должны быть, как братья, должны доверять друг другу. Иначе в бою можно удар не от врага получить, а от своего же.
– И трусу доверять? – Хвост был категорически не в духе, вон, даже со мной начал спорить.
– Кто испугался один раз – еще не трус. Мы все боимся, но можем победить свои страхи. Трус тот, кто навсегда остается в плену у страха.
Предводитель черных шел молча, почти также долго, как недавно Муравей.
– Я поговорю с воинами, владыка… Да и начал Аскуатла очень неплохо… Я был очень удивлен его поступку.
Пора заканчивать с бесплатными сеансами психотерапии. Я не на работе, в конце концов! Напротив: я намерен в скором времени отдохнуть в своей новой постели, которую, наконец, сделали по моему заказу! Настоящую, удобную кровать! С матрасом и подушками (не пуховыми, увы!)!
Но до постели было еще прилично топать. Мы свернули на север и шли в аккурат между основным «жилмассивом» Излучного и Сухотьем. Последнее выглядело просто ужасно: и так редкая поросль вырублена и частично выжжена. Всюду – особенно, поближе к ручью – гарь и копоть – черные таки получили свою землю. А южнее – две огромные полусферы печей для обжига керамики.
Это были две задачи, которые я выполнил первым делом, еще до отъезда из Излучного. Собрал местных и приказал построить большие печи прямо возле основного выхода пласта глины. Потому что вскоре мне понадобится очень много кирпичей! Излучинцы долго не понимали, чего я от них хочу. Но я уже видел местные печи и понял, как их усовершенствовать. Нет нужды жечь дрова и держать керамику в одной камере. На крепких основаниях нужно сделать поддон с отверстиями – своеобразную решетку из обожженной глины. Внизу разводим огонь, на поддон выкладываем изделия. И жар ровнее и изделия не коптятся. Вокруг верхней камеры делаются сужающиеся стенки: невысокий купол с дыркой посередине. В дырку залезает человек и укладывает на решетку просушенные изделия (пока это будут кирпичи, а потом и кое-что другое можно). Дырка закладывается пластинами из обожженной глины – и айда обжигать! За раз можно сотню кирпичей сделать. Если бы печи не остывали целые сутки – можно кирпичи промышленными объемами гнать.
