Не удостоив меня и словом, махнул повелительно рукой и сел в машину. Сашка сразу же тронулся. А мне пришлось бежать к своему внедорожнику и догонять барина.
Однако путь долгим не был. И вопреки ожиданию, приехали мы вовсе не в особняк на Крестовском острове, а ко мне домой. Усевшись в кресло на кухне, Виктор рыкнул недовольно:
– Что за черт?
– Ты у меня спрашиваешь? – на всякий случай уточнила я.
– А у кого?
– Ну, – почесала нос я. – Меня там не было. Тебе виднее…
– Издеваешься?
Гаечка, щенок джек-рассел-терьера, испуганно затихла под его грозным взглядом. Ей досталось ни за что. Ведь она не была виновата в том, что даже через океан Американец продолжает заботиться обо мне вопреки всему. Несмотря ни на что.
Я вздохнула. Налила кофе. И, сев напротив, предложила миролюбиво:
– Расскажи, что случилось?
Сверкнув глазами, Виктор все же задумался. Остыл немного. И сказал:
– Мы играли в карты. Все, как всегда. Вовка, это управляющий, рулил игрой. Он принес новые фишки и рухнул как подкошенный. Вся история.
– Больше никто не стрелял? В окна, двери не ломился?
– Нет. И это… странно.
– А окна в игорной комнате всегда не зашторены?
Бергман нахмурился, вспоминая. В глазах его показался нехороший блеск.
– Только в эту игру. Обычно во всех комнатах опущены и жалюзи, и шторы.
– Когда ты пришел, уже было так?
– Да.
– Еще что-нибудь необычное?
– Нет.
– Трофимов часто с вами играет?
– Первый раз, – хмыкнул Виктор. – Его Кирсанов привел. Почему из всех тебя именно он интересует?
– Потому что из всех только с ним ты дружбу не водишь. С остальными теперь не разлей вода.
– Это звучит как обвинение.
– Тебе чудится.
– Сомневаюсь.
Этот разговор мог длиться вечно. Или закончиться сразу и очень плохо. И то и другое мне не нравилось.
Я предпочла пересказать Виктору то, что удалось увидеть и узнать, шастая за Бесом.
Выслушав, он буркнул недовольно:
– Чертовщина какая-то.
– Быть может, кто-то хотел тебя предупредить?
– О чем?
– Понятия не имею.
– И почему именно меня?
– Может, и не тебя. Но на остальных я не работаю.
– Вот и выясни, – сверкнул он глазами. – Кто что хотел. И срочно!
– Как прикажете, вашество.
Виктор резко схватил меня за шею и дернул на себя. Было больно, но сопротивляться я не пыталась.
Пауза затягивалась, но сказать по-прежнему было нечего. И он через силу меня отпустил. Поднялся и, печатая шаг, ушел прочь.
Потерев саднящую шею, я прихватила чашку с еще не успевшим остыть кофе и вышла на террасу. Встревоженная Гаечка поспешила за мной. Под окнами дома текла река Карповка, воды ее темные были спокойны и глубоки.
Бергман загрузился в машину и отбыл. Проводив его джип взглядом, я почувствовала тягучую боль. Так болят старые раны, которым не суждено зажить.
Сказать по правде, то, что Трофимов вернулся в город, вовсе не было для меня новостью. Нелегкая свела нас недели две назад. В те дни буйным цветом цвела черемуха, лили дожди, а холодный ветер с Невы изводил горожан.
Мне же любая погода была нипочем. Так считал Бергман. И отправил меня на очередное задание. На этот раз его помощи просил владелец рыбной фабрики, на седьмом десятке влюбившийся в восемнадцатилетнюю прелестницу. И все бы ничего, да подарил он барышне колье, из тех, что и Мария-Антуанетта была бы не против поносить. А колье кто-то нехороший возьми да и стяни.
Прелестница рыдала. Престарелый ловелас гневался. А Бергман спихнул все на меня. Впрочем, я была не в обиде. Все лучше, чем от скуки в четырех стенах с ума сходить.
