– Вот как надо. Учись.
– Непременно, – заверила я и подошла к окну.
Номер Трофимова конечно же был самым дорогим в отеле. Но открывавшийся вид оправдывал любую цену. Ведь прямо в его окна смотрел величественный Исаакиевский собор.
– Завтракала?
– Завтрак? Что это?
Хмыкнув, Трофимов сделал заказ в номер. Поглаживая мою собаку, спросил:
– Зачем пожаловала?
– А то ты не знаешь.
– Знаю. Но вежливость обязывает спросить о цели визита дамы. А уже потом переходить к пареньку, чьи мозги разлетелись по всей комнате после меткого выстрела снайпера.
– По поводу меткости я бы поспорила. А что касается визита дамы… Не желаешь ли надеть портки?
– Я тебя волную? – широко улыбнулся Трофимов. А я призналась:
– Не очень. Но там, куда мы поедем, они тебе понадобятся.
– И куда же мы поедем?
– К твоему другу Денису Кирсанову.
– Вот как… Ты уже успела назначить ему встречу?
– Нет. Оставлю это тебе.
– Чем обязан такой чести? – хмыкнул он.
– Мы с ним не в ладах. Посему у тебя лучше получится.
– Используешь мое доброе имя в корыстных целях?
– А оно доброе?
– Конечно.
– Странно… Как же тебя такого занесло в ту квартирку, да еще в такой компании?
Трофимов усмехнулся, переложил Гаечку в кресло и, скрываясь в спальне, заявил:
– Прими заказ. А я, так и быть, портки натяну.
На завтрак Иван не поскупился, потому, когда он появился, я спросила с интересом:
– Ты все это съешь?
Одетый в джинсы и белоснежную хлопковую рубашку, он широко улыбнулся, давая понять, что мои сомнения в его способностях совершенно беспочвенны.
– Присаживайся.
Я плюхнулась на стул и тут же протянула Гаечке кусочек сыра. Трофимов разлил кофе по чашкам.
– Скажи мне по-дружески, – уплетая яйца пашот, говорил Иван, – что вчера углядела?
– А мы друзья?
– Ну… Под пулями вместе бегали? Бегали. Значит, друзья.
– Логично, – кивнула я и в самом деле рассказала о том, что для Трофимова оставалось сокрыто.
Он слушал внимательно, а дослушав, лишь поморщился и сказал:
– Бред какой-то.
– И я того же мнения.
– Витенька тоже так считает?
– Он слишком занят, чтобы думать о всякой ерунде.
– О занятиях его уже легенды ходят. Не перетрудился бы бедный.
– Это ты про то, что он задался целью перетрахать каждую мало-мальски симпатичную девицу в городе?
– Именно об этом.
– Не переживай. О деле он тоже не забывает.
– Даже не сомневаюсь, – хмыкнул Трофимов и прищурился. – Скажешь, тебя это не задевает?
– Витенькины увлечения – это Витенькины увлечения. Гораздо интереснее, почему они столь интересны для тебя.
– Ну, мы же друзья. Все, что важно для тебя – небезразлично моему сердцу.
– Это так мило. Но можно я не буду лить слезы от умиления?
– Можно… А ты умеешь?
– Что?
– Слезы лить?
– Я давно не практиковалась. Но за хороший гонорар готова постараться.
Трофимов хмыкнул. А я сказала:
– Твоя очередь.
– Рассказывать особо нечего, – разом посерьезнел он. – Карты – не моя игра. Но от безделья и не на то согласишься. Посему, когда Кирсанов предложил скрасить вечер, я не возражал.
– Вы приехали последними?
– Да.
– И раньше ты там не бывал?
– Верно. И, опережая твой вопрос, о присутствующих наслышан. Биография их меня не смутила. Но лично знаком только с Бергманом и Кирсановым.
– Вовку знаешь?
– Кого?
– Управляющего.
– Нет. Но его мозги мне всю рубашку уделали.
– Сочувствую.
– Как-то это у тебя плохо получается. Ненатурально.
– Я буду стараться лучше, – заверила я и вновь спросила. – Когда ты пришел, окна в квартире были зашторены?
