а глубиной ощущений, встреч и смыслов.
Эта душа рождалась, умирала, заново вспоминала себя
и снова шла – сквозь множество жизней
в поисках Дома, который был не местом, а состоянием – покоя, истины и любви.
В её снах плелись узоры миров —
там, где прошлое шепчет, будущее дышит, а настоящее зовёт не прятаться.
Иногда сны были светлыми, как рассвет.
Иногда – тёмными, как бездна боли.
Но в каждом из них был смысл —
как будто сама Жизнь говорила с ней через образы, ощущения и знаки.
Однажды, в самой глубокой тишине,
она увидела Оленя —
проводника из собственного сердца.
Он не говорил. Он просто смотрел —
и в этом взгляде было напоминание.
Без слов, но с полной ясностью, душа пошла за ним —
словно откликаясь на зов, который ждала ещё до рождения.
Они вошли в лес —
где явь и сон переплетались, где каждое дерево хранило память,
а воздух был тонким, как дыхание между мирами.
В этом лесу не была она одна. Вокруг жили души – родственные и близкие,
те, кто шёл рядом, кто поддерживал без слов, кто отражал её страхи и свет,
помогая не потерять себя.
Они были как зеркала —
показывали разные стороны души, напоминали о том, что путь —
не одиночество, а встреча, союз и принятие.
Среди этих душ —
жила Жрица, которая умела видеть нити судьбы
и помогала распутывать узлы боли и страха.
Там, у подножия древнего древа, душа увидела Старца.
Он сидел спокойно, будто сам был частью леса.
Его глаза были глубоки и тихи, как озеро, которое знает все ответы
и ждёт, пока ты сама осмелишься заглянуть вглубь.
Старец долго молчал.
Он не задавал вопросов, но его взгляд спрашивал:
«Ты действительно готова перестать искать —
и начать вспоминать?»
И тогда он произнёс:
– Жрица не ждёт каждого.
Она не учит – она отражает.
Те, кто ищет ответы, часто не готовы их услышать.
Но если ты идёшь не за знанием – а за собой, тогда иди.
Он не дал ей карту.
Он дал направление – от сердца к сердцу.
Он был Хранителем Жрицы —
и только тем, кто пришёл по зову внутри, он открывал путь.
И Душа пошла.
Но прежде, чем дойти,
Она упала.
Она сидела на земле у яблони —
вся в грязи, разбитая, и кричала от боли так, будто весь мир сжался до одного этого крика.
Казалось, её не слышит никто. Пустота смотрела в ответ.
Она плакала, пока не осталась только тишина.
И в этой тишине впервые появилось ощущение:
не надо больше притворяться сильной.
Можно быть. Просто быть.
Вскоре она вошла в пещеру, что в глубине леса.
Там, в тишине, её ждала Тень – не как враг,
а как давно забытая часть.
Это была она сама, в формах желаний и стремлений,
которыми она когда-то пыталась заполнить пустоту.
Не потому, что была слаба, а потому, что искала.
Тень не пугала. Она просто сидела —
словно ждала, что её наконец-то увидят не как ошибку,
а как уставшую часть души, которая так хотела быть нужной.
И Душа смотрела на неё не с осуждением, а с узнаванием.
Она не отвернулась, не прогнала, не пыталась исправить.
Просто села рядом —
в той же тьме. И дыхание стало общим.
Тогда желания, которые прежде владели ею, стали понятными.
Им не нужно было править —
только быть услышанными.
И, принятые, они стали тёплыми.
Служащими, а не управляющими.
Выйдя из тени в самую глубину.
В самое сердце леса, она увидела.
Жрица ждала её.
Та, что не объясняет, а просто видит.
Та, в чьём присутствии душа вспомнила:
я всегда была – собой.
Жрица сказала:
– Ты долго искала силу снаружи.
Но всё, что ты ищешь – внутри.
Боль, которую ты несёшь, не враг и не наказание.
