Мечтания прервал стук в дверь: психолог Окада пришла за ним, чтобы проводить в свой кабинет. Там, расположившись в кресле, подростка ждал старый знакомый – лейтенант Накагами.
– Здравствуй, Хидео.
– Здравствуйте, Накагами-сан. – Парнишка опустился на серый диван. Рядом с ним села психолог. Хидео посмотрел сначала на Окаду, потом на полицейского:
– Мама не придет, да? – Вопрос прозвучал с осознанием неизбежного. До конца разговора парнишка больше не взглянул ни на кого из присутствующих.
– Хидео. – Лейтенант все утро эмоционально готовился к встрече. Обычно он сообщал родителям о смерти ребенка. Но сегодня впервые говорил с подростком о смерти его родителя. Слова давались с трудом. – Твоя мама не сможет прийти.
– Скажите мне, что случилось?
Со своего места Накагами наблюдал его взгляд в пустоту. Сейчас Хидео больше напоминал взрослого, чем подростка.
– Семь недель назад у твоей мамы случился сердечный приступ. Врачи не смогли спасти ей жизнь.
Подросток зажмурился и обхватил руками голову.
– Семь недель… Я должен был вернуться раньше. Я опоздал… на семь недель… – Он тяжело дышал. Провел руками по волосам, и в ладонях осталась золотая прядь. – Это все из-за меня… Мама.
Психолог поспешила успокоить Хидео, но он оттолкнул женщину.
– Вы не понимаете, это я виноват! Она ведь одна была, наверняка… Ей никто не помог. Я виноват! Все из-за меня! – последние слова парнишка почти прокричал.
Не дожидаясь обострения ситуации, Окада дала Хидео стакан воды с успокоительным и позвала кого-то из персонала.
– Это не нервный срыв и не стадия агрессии, – констатировала она, когда парнишку увели в комнату отдыха. – Мальчик контролировал себя.
– Но реакция была…
– Очень интересной. – Окада откинулась на спинку стула и сложила руки перед собой. – Мальчик говорил, словно отсутствовал по собственному желанию.
– А на самом деле?
– Его наверняка не только унижали физически, но и подавляли морально. В качестве защитной реакции мальчик убедил себя, что действует сам.
– Соучастник, значит… – Накагами нахмурился. – А соучастники молчат.
– Хидео вам расскажет правду, если поймет, что произошедшее – не его вина.
Плохие новости в этот день пришли не только к Хидео. В Тихих Садах были шокированы сообщением об автокатастрофе, в которую попал хозяин дома во время деловой поездки. Акихиро тут же собрался к отцу, а Мицуко осталась управлять семейным бизнесом. Младших детей Хироши взрослые оставили в неведении. Юки и Эйджи, таким образом, пребывали в обычном беззаботном расположении духа.
Для Хидео же последующие три дня превратились в череду однообразных действий. Он спал, ел, встречался с Окадой и больше никуда не выходил. Во время бесед вел себя отстраненно: либо молчал, либо отвечал односложно. Психолога торопили чиновники социальной службы, и та разрешила на четвертый день отправить парнишку в дом-приют для подростков.
Место, куда под вечер приехал Хидео в сопровождении куратора Саито, представляло собой небольшое, отдельно стоящее здание, в два этажа. На первом располагались гостиная, кухня-столовая и две спальни; на втором – восемь спален. Дом был рассчитан на проживание десяти подростков. И Хидео стал как раз десятым.
Все обитатели приюта собрались в гостиной.
– Встречайте новенького. Такада Хидео будет жить теперь с вами. Это Широ, а это Рика. – Куратор указал сначала на рослого парня с короткой стрижкой, потом на девушку лет девятнадцати. – Они старосты. Все тебе здесь покажут.
