- Ты опустилась на самое дно! – произнесла вслух и поморщилась.
Именно так сказала бы мама, узнай она о моих фантазиях. А мне все равно. Их опека была настолько удушающей, что я сбежала. Оставила все позади, просто ради того, чтобы дышать полной грудью!
И я ни капли не жалею ни об одном из своих поступков. Особенно о том, когда решилась привести в квартиру Илью. Я видела, понимала, что он – плохиш во всех смыслах. Каждое его слово, действие так и кричали, что он тот еще хулиган. И связываться с ним, такой прилежной и воспитанной девочке, как я – нельзя. Но почему тогда меня неведомой силой буквально толкнуло в его объятия? Почему я… влюбилась в него, как дурочка и думаю о нем каждую свободную минуту? Почему жду и надеюсь…
Пришлось отложить размышления в долгий ящик, они начинали причинять мне дискомфорт.
Поев, вымыла посуду и вернулась в комнату, уселась на кровать. Мысли об Илье не отпускали, как бы я ни старалась. Перед глазами все время всплывал его образ, до которого нереально дотянуться.
- Кто же ты? Где тебя искать? – риторически спросила и горько улыбнулась. – Вернешься ли ты снова ко мне?
Наверное, глубоко в душе я знала ответ на свой вопрос. Просто все еще верила в чудо. Верила, что однажды наши пути снова пересекутся…
***
Месяц пролетел практически незаметно. Я погрузилась в работу, взяла дополнительные часы и даже группу продленки. Не ради денег, как шептались за спиной коллеги, а просто чтобы не думать об Илье. И у меня даже получалось, но он все равно приходил во снах. А вот лично – никогда. Две недели мне потребовалось, чтобы окончательно смириться и признать – мужчина не вернется. Мне следовало забыть и его, и ту страстную ночь. Жить дальше. Принимать ухаживания…
Я обернулась и сразу увидела Марка Петровича. Он стоял неподалеку рядом с семьей и адвокатом. Они бурно обсуждали предстоящий суд, но глаза Марка не отпускали меня ни на секунду.
Вздохнула и вымученно улыбнулась ему. Сколько раз Жанка за прошедший месяц вынуждала меня дать шанс доктору? И столько же раз меня буквально… тошнило от одной только мысли о нас с ним. От мысли, что придется целоваться с ним, спать…
Вот и сейчас тошнота подкатила к горлу, едва я представила, как Марк прямо сейчас подойдет ко мне и потянется губами для поцелуя. Шустро открыла минералку и сделала несколько жадных глотков. Да что со мной в последнее время? Чувствую себя сонной развалюхой. Пару раз даже уснула на продленке. Спасибо, хоть Жанка заметила, привела меня в чувство.
Марк, все же, подошел ко мне и, нахмурившись, уточнил:
- Вась, ты как себя чувствуешь?
Пожала плечами:
- Нормально.
- Мне не нравится твоя бледность в последнее время. Ты завтракала? Может, не выспалась? Или что-то болит?
- Я просто немного нервничаю. Думаю, как только сыну Зарецкого вынесут приговор, меня морально отпустит.
Не выспалась… Да я сплю, наверное, больше чем бодрствую. Вот и сейчас зевнула, хоть я легла вечером в девять и утром встала во столько же. И то мне показалось, что еще бы поспала пару часов.
Марк сильнее нахмурился, я увидела в его газах сомнение, но решила махнуть рукой на объяснения. Он же врач, хоть и женский, но все же его не переспоришь в этом плане.
Марк уже хотел что-то сказать, но нас так удачно пригласили войти в зал. А дальше все слилось в одно пятно. Адвокат Зарецкого из кожи вон лез, лишь бы оправдать парня, но в итоге мажору дали три года общего режима. Вроде бы казалось, что мои мучения уже закончились, но Зарецкий младший даже в суде не постеснялся бросить угрозу. Заорал на весь зал, когда его выводили в наручниках:
