– У меня тогда было мало денег. И я покупал бананы, они дешевые были. Куплю связку, положу с собой штуки три, и хожу на занятия. Проголодаюсь – ем. Сокурсники увидели, вот и прилипло прозвище.
– Ладно, уговорил. У меня тоже было, – соглашаюсь раскрыть маленькую тайну. – Но смотри: никому!
– Я могила!
– В детдоме меня звали Стрела. Потому что на месте долго сидеть не умею, мне постоянно нужны интересные занятия, проекты. Ну, и начальство учреждения не было от меня в восторге. Я никогда не бунтовала со всеми, а так… вела себя, как мне нравится.
Артур молча слушает. В глазах интерес. Ещё бы! Он наверняка домашний мальчик, про детдомы только слышал да в кино смотрел. А там – своя жизнь, свой социум, притом сложно устроенный. Где уж ему понять!
7. Глава 7
Первая бутылочка шампанского даром не прошла. Мы с Артуром расслабились, стали больше улыбаться, и мне эта длительная поездка уже не кажется сущим наказанием. Вообще я раньше думала так: полдня на поезде – терпимо. День – многовато, но смогу. Сутки – предел, но я выдержу. А вот больше – это наказание, не поездка. У меня таких немного, но бывали в те далекие времена, когда Анжелика Разумовская тратила последние силы, чтобы добиться успеха и построить карьеру.
– Артур, а хотите, я вам расскажу один случай из моей практики? Я тогда лишь начинала в рекламном бизнесе, работала в одном агентстве. Название его не важно, оно закрылось давно.
– Из-за вас? – спрашивает мой спутник. Явно ёрничает.
– Очень смешно, ха-ха, – кисло улыбаюсь в ответ. Он отводит глаза. Пристыдила. – Так рассказывать, или будем дальше иронизировать?
– Я вас внематочно слушаю.
– Как?!
– Ой… внимательно хотел сказать, – лицо сделал серьезное, а морда насмешливая. У, паразит такой!
– Я была юна и наивна. Приходит к нам мужчина средних лет. В руке – «дипломат». Ну такой, знаете, из страны советов. Ставит аккуратно рядом. Здоровается и говорит, что у него бизнес, ему нужна реклама. Я спрашиваю: какой бизнес, что за реклама? А он в ответ: мол, может… мне другого менеджера дадут? Мужчину? И смущается так, и глаза отводит, словно я перед ним голая сижу. Тут мне на ум пришло: голубой, наверное. Но не спросишь ведь. И говорю: у нас все менеджеры по приему заявок девушки, такая политика руководства. Он вздохнул тяжко и говорит: «Ну, ладно. Мой бизнес…» и покраснел ещё сильнее. Как варёный рак, честное слово! Я стала волноваться, на стуле ёрзаю: что у него такое? Наркотиками торгует? Проституция, оружие? Порно? Уже и послать его хочется. И тут у него вдруг в «дипломате» как зажужжит что-то! Я от страха замерла, голову в плечи вжала. Сижу, трясусь: а ну как у него там бомба! Он и сам из красного бледным стал. Пробормотал: «Простите-извините». Полез в «дипломат», приоткрыл, руку засунул, что-то сделал, жужжание прекратилось. «Что у вас там?» – спрашиваю ни жива, ни мертва. «Это… бизнес у меня… – опять он о своём. – Ну… короче…» Тяжко так вздыхает, открывает дипломат и достаёт оттуда… Что бы ты подумал?
– Понятия не имею, – улыбается Артур, а глаза искрятся от сдержанного смеха: кажется, догадался.
– Да-да, ты уже сам понял: достаёт он оттуда здоровенный фаллос.
– Неужели настоящий? – спрашивает Артур, едва сдерживаясь от смеха.
– Очень смешно! Нет, резиновый. Размером с мою руку, – показываю, а получается неприличный жест, когда ладонь левой руки кладу на предплечье правой. «Ничего, переживет», – думаю об Артуре. И продолжаю рассказ. – Сижу я смотрю на эту жуть, которая к тому же опять вдруг: ж-ж-ж-ж-ж! Клиент его выронил, эта хрень мне бахнулась на стол, я взвизгнула и отскочила. Девчонки увидели, сидят и ржут, клиент красный, я бледная, картина маслом!
