Я закусила губу. Как же это можно было забыть? Мы оба, счастливые, загорелые, снимали какую-то маленькую комнатку-закуток у хозяйки и возвращались туда поздно вечером под неодобрительным взглядом большого черно-белого кота. Маленькая комната была как корабельная каюта – одна кровать, два стула и тумбочка. На большие апартаменты у нас просто не хватило денег. Я училась в институте, Игорь преподавал. И на летний отдых мы копили в течение года.
Кот сидел на кухне под большим цветком фикуса и при нашем появлении задирал вверх морду и спрыгивал на пол. Он терся о наши ноги, выпрашивая еду, и мы старались приносить ему какое-нибудь угощение: кусочек колбаски или сметану. А потом, смеясь, шли к себе и бросались на кровать в немом исступлении, срывая друг с друга одежду, и наши руки на ощупь узнавали тела в темноте, пытаясь добраться до каждой интимной складочки или уголка. Пружины на старой кровати под нами отчаянно скрипели, и мы то задыхались от смеха, то замирали, делая остановку между нашими любовными играми. И эти паузы заполнялись медленными ласками. Пальцы Игоря скользили по моему разгоряченному телу, и, пребывая в странном полуобморочном состоянии, я ощущала, как внутри зреет взрыв, а когда он наступал, я уже не могла сдерживать себя: из моего горла вырывался стон, и, вцепившись руками в плечи Игоря, я исступленно мотала головой, желая продлить это наслаждение.
– А помнишь черно-белого кота? – внезапно спросил Игорь.
Я вздрогнула.
– Помню. Но зачем сейчас говорить об этом? К чему?
– Просто так. Воспоминания – замечательная вещь!
Я отпила вино. Вкус – божественный. Крымские вина напоминали мне о том времени, когда мы были по-сумасшедшему влюблены и не могли оторваться друг от друга. Лента воспоминаний продолжала разматываться дальше. Мы покупали бутылку домашнего вина, пакет фруктов и поднимались по узкой дороге наверх, к нашему домику. Это было в Гурзуфе. И однажды Игорь повторил со мной ту самую, знаменитую эротическую сцену из «девяти с половиной недель». Я лежала обнаженная на кровати, а он медленно водил виноградной кистью по моей груди, спускаясь все ниже и ниже.
Я смотрела на мужа сначала с улыбкой, а потом прикрыла глаза и застонала. Он приложил палец к моим губам: тише. Я понимающе кивнула. За стеной могла быть хозяйка, пожилая татарка с пестрым платком на голове и черными пронзительными глазами. Она была где-то здесь, неподалеку: было слышно ее громыханье кастрюлями и медленные тяжелые шаги.
Прохладные виноградины легли на живот. Я резко выдохнула, мои глаза закрылись, и я медленно развела ноги…
Теперь упругие ягоды скользили по внутренней стороне бедер. Мое тело охватила дрожь. Мне хотелось прекратить эту ласку, но в то же время я ждала продолжения.
– Еще… – прошептала я.
А потом тоненькая струйка вина полилась в ложбинку между грудями, и Игорь слизывал ее, обводя языком отвердевшие соски…
Похоже, что одни и те же мысли промелькнули у нас одновременно, потому что я провела языком по пересохшим губам и сделала жадный глоток вина.
Мясо акулы мне не показалось ничем особенным, но Кристине понравилось. Покинув ресторан, мы пошли гулять по набережной: шумная веселая толпа текла вперед, и мы влились в общий поток. С двух сторон тянулся длинный ряд сувенирных лавок, но на этот раз Кристи не тянула меня к ним, а шла рядом, держа Игоря за руку. А ведь мы со стороны выглядим как настоящая семья, промелькнуло у меня в голове. И никто не знает, что мы с Игорем расстались четыре года назад и я собираюсь замуж за другого. Да и Игорь тоже не одинок.
