Санек хмыкнул, поглядел на них грустно и тихо сказал:
– Теперь всерьез, – он показал рукой на Хриплого, затем на Долговязого и произнес: – Я знаю, что вы – Виктор Федорович Благовещенский, а вы – Владимир Дмитриевич Михеев. Знаю, зачем вы здесь и все такое прочее.
Санек выдержал короткую паузу и продолжил:
– Я занимался генной инженерией. Кстати, кандидат биологических наук. Да только кому там это теперь интересно. Был мощный научный центр, интересная работа… А ныне там не тут. Тут строят светлое будущее человечества – коммунизм. Там, как вы знаете, строили светлое будущее прогрессивного человечества – капитализм. Мир свободной конкуренции и прогресса. А в светлом будущем, всем известно, что болезней не будет. А значит, к чему медицина? Правильно, ни к чему! Вот и разогнали научный медицинский центр. Оптимизировали. Врачей сократили, а помещение продали. Но кое-какие атавизмы оставались. А теперь строят… – Санек махнул рукой, – а теперь вообще ничего не строят. Теперь все, что было, рухнуло. И скоро вообще наступит каюк.
– Ну-ну, знакомая история, – в один голос хмыкнули Виктор и Владимир, – а как построят капитализм, так начнут строительство светлого будущего капитализма. Какое? Правильно – феодализм! И так постепенно достроятся до первобытнообщинного. Если, конечно, народ не очнется и бо́шки этим строителям не свернет.
– Может, народ очнется, может, не очнется, не так там все просто. Есть свои заморочки. Я наткнулся на одну, начал разбираться, да как-то вроде бы само собой то, с чем разбирался, исчезло. Возможно, на этом и закончил бы, но есть одно но. У меня дед тогда был жив, он про вас и рассказал. Перед смертью. Объяснил, как сюда нырнуть. Дед непростой. Вас он курировал по линии органов. Все растолковать не успел. Хоть и старый был, и крепкий, но суетлив. А потом куча бед на него свалилась. Смерть жены, моей бабушки, окончательно подкосила. Она рано ушла. Я тогда совсем маленьким был. То в одну сторону его стало заносить, то в другую. Толком ничего не успел рассказать, но направил мою жизнь в правильную сторону. Выучил. Посоветовал заниматься микробиологией, генной инженерией. Я увлекся, полюбил это дело. Стал постепенно подготавливать к перемещению, хотя полностью не посвящал и про вас рассказал только за несколько дней до смерти. Накануне заявил, что должен сообщить мне что-то очень значимое, а потом махнул рукой, мол, сам узнаю, и прекратил разговор. На следующий день пришел его навестить, а он мертвый лежит на своем диване в парадной форме. Не успел подготовить меня по полной программе.
Санек перекрестился и продолжил:
– Так вот он все время повторял: «Внучек, ты там нужен ребятам. Поспеши. Если со мной чего случится, ныряй сразу. Не вздумай хоронить или, если что такое, позвони в скорую, да дверь не запирай и перемещайся. А то не успеешь моргнуть, как в мир иной вслед за мной отправишься. Это приказ!». Показал, какую одежду надеть, чтобы не выделяться. Он заранее подготовил. Умный был дед Вася и предусмотрительный. Заранее все рассчитывал, чтобы не проколоться.
– Как, говоришь, деда звали? – спросил Благо- вещенский.
– Вообще-то вы его должны знать как священника. Отец Василий, это имя вам о чем-нибудь говорит?
– Понятно, – ответил Виктор Федорович, – знал я твоего деда. Статный был священник, с седой бородой. Красивый. Это верно, он, можно сказать, нашу лабораторию курировал. Вся связь у меня через него происходила. И оборудование он нам переправлял.
