– Добрый вечер, доктор!
Ирина обрадовалась. Нет, сначала испугалась. Стараясь себя не выдать, как можно спокойней сказала:
– Здравствуйте.
А в сердце пело: «Как долго я тебя ждала! Что же ты не приехал сразу, как понял, что я тебя искала в гараже?!».
– Ты с работы так поздно или со свидания?
Ирина едва успела остановиться, уж совсем собралась объяснять, что в больнице была.
– Молодой человек, а мы с вами на брудершафт еще не пили, чтобы на «ты» перейти.
Денис ответил с улыбкой, она это видела:
– Так в чем дело? Давай выпьем и перейдем, у меня и шампанское есть.
Надо очень быстро соображать, потому что поддаваться его настроению нельзя, это очень опасно для дальнейших отношений, в которые она верит, особенно сейчас, но и резко его одернуть она уже не может. Надо быстро соображать, секунды работают на него.
– Вы довольно агрессивны, но теперь не тот случай. Мы вообще не знакомы, кроме того, что вы пациент нашей больницы, а с незнакомыми мужчинами пить шампанское…
– Да брось ты, Ирина, ты на меня сразу запала, я это понял в той палате, а потом и в гараж приезжала, тоже меня искала. Что мы будем дурку гнать? Я тебе понравился, ты мне тоже, поэтому едем к тебе, и все дела.
– Вы наглец, Денис, каких мало. Вы что о себе думаете…
А он уже ничего не думал, обхватил ее крепкими руками, поймал губы и терзал их до слабого стона женщины.
– Не гони меня, Ира, ты мне сразу понравилась, правда. И про шампанское я не соврал.
Ирина плохо понимала, что говорит и что делает. Она велела ему поставить машину около больницы и пешком подойти к дому. Сама быстро переоделась, он вошел, скинул куртку, снова обнял ее и целовал, тиская в крепких объятиях и ловко поднимая обширный ее халат…
Уже за полночь Ирина принесла из кухни два бокала, конфеты, Денис поднял с пола свою куртку и со смехом достал бутылку водки.
– Извини, шампанского не оказалось.
– А водку я не пью.
– Выпьешь. Ты и меня не признала, а имя назвала. Значит, помнишь. И водки выпьешь глоток за нашу встречу.
Она действительно выпила, брезгливо вытерев губы.
– Бутылку поставь, она нам еще пригодится. Скажи, Ира, тебе понравилось? Ну, признайся, что такого ты еще не испытывала. А я доволен.
Он стал одеваться, Ирина, не сказавшая ни слова, стояла нелепо с бутылкой водки в руках и смотрела, как он одевал брюки, как под байковой рубахой скрывался его мускулистый и жилистый торс. Он поднял куртку, закинул ее на плечо:
– Ира, я буду к тебе заезжать, если ты не против. А что нам терять? Ты женщина одинокая, я парень холостой. Пей-гуляй, однова живем, как говорится!
И хлопнул дверью.
Ирина села на пол и заплакала. Что с ней такое произошло? Как она могла влюбиться и пойти на поводу у этого грубого и пошлого мужлана? Он использовал ее, как, видимо, вчера и позавчера – других девок и женщин своей и чужих деревень. Он хамовитый и наглый, каких она еще не встречала, он за весь длинный вечер не сказал ей и пары ласковых слов. Он не спросил о ее чувствах, он интересовался, как она оценивает его мужские достоинства. Он привык к тому, что им восхищаются женщины, и считает себя неотразимым. Подлец, даже с шампанским обманул, какая мерзость!
Она бы еще долго нагоняла эти страсти, если бы что-то в сердце не екнуло: а ведь она примет его и завтра и послезавтра, если не забудет, то простит грубость и наглость, будет целовать и прижиматься к его широкой и упругой груди. Она плакала и не знала, от чего. Она еще не знала, что это та горькая любовь, которая настигает женщин, не сумевших устроить свою личную жизнь в юности и ставших потом разборчивыми и всепрощающими одновременно.
