– Кто ты, скотина?! – закричал крупный муж, с лязгом вытаскивая меч из ножен.
Но, не продержав и трех секунд, уронил его на пол. Рукоятка была очень холодной.
Люди опешили.
– Я ваш последний судья! – грубо произнёс незнакомец. – Вставайте в очередь на покаяние!
Раздался треск, и из-за его спины вырвались мощные костяные щупальца, словно у осьминога, и начали хватать людей и рвать их на части. В таверне царила паника и стоял дикий вопль. Люди взяли оружие, чтобы защититься, но оно обжигало руки своим холодом.
Двери и окна были уже заперты. Повсюду царил крик и слышался плач ребёнка, который тоже оказался в этом трактире. Его мама, как и все остальные, лежала в луже крови с оторванными частями тела. Все, кто остался в живых, прятались за столами. Было слышно тяжелое дыхание каждого из них. Тишину разрывал лишь крик ребёнка.
– Я не хотел вашей смерти! – продолжал незнакомец, проходя тяжелыми шагами по трактиру. – Ваше любопытство недостойно жизни. Ты! – указал он на мужа, что затеял недобрые мысли в сторону незнакомца, придумав план по грабежу, когда тот покинет таверну. – Тебе так приглянулась моя трость – ну, что же, возьми ее.
Испуганный муж не выходил из-за стола, за которым он прятался.
– Возьми! – закричал незнакомец, и в этот момент будто бы прогремел гром.
Страшно напуганный вор медленными шагами подошел и прикоснулся к его трости.
– Возьми, – повторил таинственный незнакомец. – Если сможешь удержать.
Как только рука прикоснулась к палке, увешанной драгоценными каменьями, его тело вспыхнуло, словно стог соломы от кресала.
В трактире раздался дикий крик горящего мужа. Он пытался оторваться от трости, но не мог. Она не отпускала его до тех пор, пока сердце того не остановилось, и он упал на пол, молча догорая.
– Любопытство не грех! – сказал он обратившись к ошалевшим жителям. – Но прежде чем потребовать от незнакомца, то, чего он не хочет говорить, спросите себя: готовы ли вы узнать то, что он скрывает?
Таинственный муж подошёл к ребёнку, который не унимался от плача, и, наклонившись, произнес: «Девятьсот девяносто».
В разрушенной таверне снова стало тепло. Неизвестный вышел вон, и больше в тех краях его не видели.
Набравшись смелости, оставшиеся люди стали выходить из укрытий. Повсюду в таверне были разбросаны куски тел и размазана кровь. Один испуганный муж подошел к ребёнку, но тот уже не дышал. Его кожа была холодного серого цвета. Он казался высохшим, будто долгое время пролежал под палящем солнцем.
Город Аракан навсегда запомнил визит таинственного убийцы. Но никто из людей так и не узнает, кто он был таков.
– Девятьсот девяносто, – повторял незнакомец с покрытой головой. – Осталось немного. Уже и не помню, сколько лет собираю и когда был убит первый ребёнок, – размышлял он.
В тесном бревенчатом доме со свечой на окне, что уже догорала, некромант думал о смысле своего существования. Он уже и не помнил, сколько лет прошло с тех пор, как королева мертвых отняла его душу.
Беспрестанное существование, оккультизм и убийства – это то единственное, чем он занимался все это время. Чёрная магия изменила его до неузнаваемости: изумрудно-зеленая кожа, сквозь которую просвечивали кости, уже не выдавала Геларена за человека, коим он был сотни лет назад. Плата за черную магию очень высока.
Для кого-то обретенная сила стоит всех утрат, но прожив несколько десятков лет, он понял, что несчастен, хотя и продолжал стремиться обрести могущество.
