Живыми были мы когда-то
и на фронтоне герб и дата
Мы только выглядим музеем
мы тьму таим и страхи сеем
вошли и в камни и в картины —
и самый воздух развратили
и смотрим окнами на свет —
лукаволикий барельеф / менуэт
(в воздухе как бы слышатся звуки поцелуев —
прищуренные глаза и улыбка в ямочку)
Оскорбляя фрески вазы даже мебель пошлым видом
по дворцу гуляют стадом бестолково-деловитым
Отошел – и сразу пусто – из проема смотрит герцог
и со стен – глаза улыбки… чуть не выскочило сердце!
(треск рвущегося полотна)
в с у м е р к а х – табличка
МУЗЕЙ ЗАКРЫТ
Окна синей… Тишина просыпается
Жемчуг в шкатулке пересыпается
Видят их в сумерках после закрытия…
Оконная штора идет на смотрителя
И старый губами жует – беспокоится
Красавица! – белая роза у пояса
гордая шейка копною парик —
взглянет надменно: что ей старик! —
и шарфом обвеет его равнодушно
которым когда-то была задушена
(постукивание костяшками о стену)
в е ч е р о м – когда идешь и пугаешься
собственных шагов
За окнами чернеет – там розарий
вдруг явственно пахнет могилой в зале
и потолок простертый бурной фреской
блеснет какой-то гадиною мерзкой
Прочь! – пробует рука перекреститься
но с потолка слетает тень как птица —
сбивает крест
Уснул укрывшись кофтой реставратор
на подмостях… Здесь в общем сыровато
В газетах шебуршанием крысиным
по лицам пробежало – по картинам
и задрожало в зале клавесином —
х о з я е в а
Спит беспокойно дышит реставратор
Пробили ангелочки хрипловато
И слышно как подъехала карета
Со всех сторон съезжаются кареты!
Дом освещен богато: море света!
Крик ржанье щелканье кнута из кабинета —
х о з я е в а
Две девочки – две бледные лолиты
глядят как запрокинулся небритый
… и снова этот следователь – берет за книгой книгу
брезгливо перелистывает… Отца увозят в Ригу
Каркнул ворон Берия! Крикнул барин Бирон!
Сгинь ты серый вурдалак! Уходите с миром
х о з я е в а
(хриплое дыхание нездорового человека
переходящее в мучительный храп)
п о д у т р о – рассказ очевидца
Приехали затемно. Свадьба из Риги
Девчонки дрожат от ночной холодрыги
У ворот моторы: притушены фары
смех разговоры – протопали в залы
Ночь гуляли пили и еще осталось…
Лысый композитор почти Раймонд Паулс
сел откинув фалды – и желтый клавесин
дребезжащим звуком к танцам пригласил
Рундала Рундала – дом как рундук
выдуло кружево мятый сюртук…
Из стены означилось платье с треном длинным —
то ли тленом то ли нафталином…
В погребе лезет рука из колодца…
Кувшин развалился и выдал уродца…
Из пепла в камине – фигура без слов —
встает итальянец и к танцу готов
Рундала Рундала – смотрит жених:
странные гости да сколько же их!
С высохшей мумией пляшет приятель
А этот в камзоле – похоже он спятил —
почти не касаясь… почти как на льду…
