Еще за несколько часов времени до того, как 5-я сотня оторвалась от большой колонны, адъютант Челяев, знакомый с этими местами прежде, и бывший уже с генерал-адъютантом Перовским в Ново-Александровском укр., заметил, что передовые, желая прямее выйти к выдавшемуся мысу, заходили далеко в море; опасаясь каких-нибудь последствий для отряда, если он попадет на большую глубину при столь сильном ветре, Челяев опередил отряд в своих легких санях. Догнавши передовых, он тотчас велел остановиться, пробить лед и измерить глубину. Сказано-сделано. В одну минуту казаки проломали лед, опустили в воду пику, но дна не достали; бросили лот, и он показал глубину 3-х саженей. Ч. рукою дал знать приближающемуся отряду, чтобы он поворотил влево, ближе к берегу, а сам, повернув также влево, остался вместе с передовыми казаками, чтобы чаще промеривать море, пока отряд не выйдет на 1 ½ или 2-х саж. глубину. Наконец, передовые приближались уже к тому месту, где берег выходит мысом в море и были от него не далее как в 3-х верстах, как вдруг раздался крик: отлом! Челяев увидел между собою и берегом, наискось, куда хотел вывести отряд, воду; он обратился назад, чтобы дать знать о том отряду, но к удивлению своему увидел в то же время несущуюся влево, ближе к берегу, всю колонну на рысях, а одну небольшую часть на месте; (это была 5 сотня). Передовые пустились влево к берегу, чтоб присоединиться к отряду, но скоро остановлены были и с этой стороны водою; они бросились назад, по направлению к 5-й сотне, но и тут было море. В таком положении передовые увидели себя окруженными со всех сторон разъяренным открытым морем, на льдине, имевшей в окружности одну версту, которую силою ветра несло прямо в глубь и время от времени уменьшало в объеме. Тут делать было нечего! Челяев, однако, обратился к казакам, с вопросом, не придумают ли они чего-нибудь для общего спасения, пока еще их льдина не очень отдалена от твердой массы льда? На что казак, из Гурьева городка, по фамилии Соболев, отвечал с совершенным хладнокровием, указывая на волнующееся море: «Ничего, ваше высокоблагородие! кабы еще лед был тверд и не ломало его, да был бы у нас провиант с собою, тогда, может, Бог и помиловал бы нас; но льдину нашу несет прямо в море и на глуби скоро ее искрошит; если же она уцелеет и пристанет куда-нибудь к большой льдине, мы, без провианта, умрем голодом и холодом». – Нельзя было не удивляться той твердости и присутствию духа, с какими казаки ожидали видимой гибели, тем более, что каждый из них хорошо понимал настоящее свое положение.
Сначала эта горсть людей, кинутых в открытое море, на утлой льдине, отделялась от твердых льдов водою, всего около 40 саженей, так что, не взирая на шум волновавшегося моря, Челяев с казаками слышали, как с того берега кричали им: дадим помощь или сами погибнем. Но через несколько минут порывистым ветром отнесло льдину в море за версту и бросало во все стороны по воле бурной стихии более получаса, отламывая куски волнением до того, что под конец она представляла небольшую массу, имевшую около 200 саженей в окружности. Тут Уральские казаки показали, чего этот бойкий и молодецкий народ не сделает из любви к своим и неустрашимому духу. Знавшие прежде в экспедициях адъютанта Челяева и желая спасти его с передовыми, они изобретали разные несбыточные для того средства, с явным пренебрежением всякой опасности; наконец, урядник
