– Разве ты не знаешь, что, когда ближний просит рубашку, нужно отдать ему и верхнюю одежду?
– Знаю.
– Разве ты не знаешь, что нужно любить ближнего, как самого себя?
– Знаю, Учитель!
– Но, если ты будешь любить ближнего, как самого себя, можешь ли ты быть богат, когда есть нищие? И много ли останется от богатства твоего, если ты всякому будешь отдавать не только рубашку, но и верхнюю одежду?..
Коля не знал, что ответить, но и отказаться от всех своих грёз, от всего, о чём он мечтал с таким жаром, о чём долгие вечера разговаривали они с другом Мишей, не хватало духа.
И опустив голову, он пошёл прочь от Иисуса.
Молва о необычайном проповеднике в белых одеждах разнеслась далеко за пределы столицы.
Народ вереницей сопровождал Иисуса, и там, где останавливался Он и начинал учить, быстро собиралась громадная толпа народа. Покуда наряд полиции успевал явиться к месту сборища, Иисус уже учил в другом месте, и другая толпа с напряжённым вниманием слушала такие новые для неё слова.
Но далеко не все одинаково сочувствовали тому, что говорил Христос.
Случалось, что кто-нибудь из толпы резко прерывал Его, задавал вопросы с явным намерением обличить Христа или в сектантстве, или в политической неблагонадёжности. Но Христос, к радостному изумлению большинства, всегда несколькими словами, простыми и ясными, без труда разбивал козни врагов. Это приводило их буквально в ярость; и тогда они начинали грозить Ему тюрьмой и виселицей.
На другой день после заседания у митрополита Христос рано утром вышел на площадь. Его уже ждал народ, потому что Он часто приходил туда.
Христос чувствовал, что недолго Ему остаётся учить, и потому с какой-то особенной тихой лаской смотрел на окружавшую Его толпу. Это были по преимуществу простые люди: приказчики, дворники, прислуга. В отдалении стояло несколько священников, несколько дам, какой-то офицер в николаевской шинели.
Христос говорил:
– «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был наг, и вы одели Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне.
Кто любит Меня, тот соблюдёт слово Моё. Не любящий Меня не соблюдает слов Моих.
Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом».
Вы должны или последовать за мной, или не называться моими учениками, но открыто признать себя язычниками.
«Никакой слуга не может служить двум господам. Нельзя служить Богу и мамоне». Что высоким считается у людей – богатство, чины, роскошь, слава, – то мерзость пред Богом!
«Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится!
Приидите ко Мне все труждающиеся и обременённые, и Я успокою вас!»
В это время из толпы ко Христу подошёл высокий седой старик, сборщик на построение храма, в каком-то полумонашеском одеянии.
– Сладко поёшь, – насмешливо сказал он, – где-то сядешь? Откуда такой взялся?
– Я – Иисус из Назарета, – проговорил Христос.
– Ну, этого я там не знаю, а, только что, на улицах народ мутить нельзя… вот что. Про каких это ты тут двух господ толкуешь… Тоже, небось, понимаем вашего брата; небось, оба кармана прокламациями набиты. Недаром балахон-то надел.
– А ты не мешай ему! Дай послушать… – вмешался какой-то молодой парень.
– Много ты понимаешь, – презрительно бросил ему старик, – тут против Царя и церкви православной средь бела дня митинг устроили, а ты: «Дай послушать».
