Собрание сочинений. Том 3. Non-fiction - страница 39

ИС: Не надо винить Маркса. Если бы дарвинизм был принят здесь как руководящее учение, мы бы еще не то увидели, но виноват ли Дарвин?

ИК: Оно и было принято, между прочим. Вот эта какогеника в противоположность евгенике (замечательный греческий язык: «плохой», «злой» – κακός). Выведение по принципу эрдельтерьера – пример использования дарвинизма в марксистских целях.

ИС: Вот, Марин, а ты удивляешься «Веселым картинкам» с их глистами. Поговорила с представителем интеллигентной группы…

МТ: О! Вернулись к группе. Так ты являешься по отношению к ней представителем интеллигентного правительства?

ИК: Н-е-е-ет. Нельзя переносить на малые коллективы законы большого общества. Я бы хотел, чтобы новый период «Нау» характеризовался неформально консультативным элементом, чтобы все в присутствии всех свободно высказывали свое мнение. Сейчас так и происходит. Свободная обстановка возникла, потому что сошлись совершенно новые и открытые люди. Дай Бог, чтобы это не запакостилось. Со временем в малых коллективах возникают традиционные роли: записной фантазер, делец… Маски обуславливаются уже не только их действиями, но заранее настроенным окружением. И люди уже не могут их снять. Живое общение начинает умирать, превращаться в функциональный розыгрыш. Это накладывается на творчество, потому что рождается предвзятое отношение к мнению каждого по творческим вопросам. И в этой системе инициатива начинает пробуксовывать. Поэтому они нуждаются в очищении, но не искусственном, а когда действительно чувствуешь – дышать нечем. Вот этот человек должен уйти, иначе – не жить. Мне пока очень нравятся все ребята. Собрался состав, в котором сбалансированы темпераменты. Добродушный флегматик – это Джават – Рафик Нишанов внутри коллектива, только без этически неблаговидной роли Рафика, на чисто человеческом уровне. Плохо, когда такого ставят в парламент, а в семье – как хорошо: «Зачем волнуешься, дорогой? Да садись, садись, я тебе потом дам слово». Человеческие качества похожи на аккорды. Они не могут быть красивы или некрасивы сами по себе, вне ладо-тональной системы, в которой расположены… Стройный Игореша Копылов из «Петли Нестерова» с накатом рок-тусовки и более пристальным интересом к алкогольным напиткам. Немножко улавливаются пугающие черты Могилевского. Но на работе он этого не делает. Плюс Александр Беляев – экс-Телевизор и Лев Орлов – экс-Арсенал…

Дмитрий Быков

Помню какой-то ресторан, редкостно неприятную для меня по разным причинам свадьбу, я пью безостановочно, голова тяжелеет… Наконец, не выдерживаю, встаю, хватаю с чужой тарелки недоеденную котлету по-киевски и, держа ее, как микрофон, начинаю орать: «Я хочу быть с тобой»… На тот момент это было единственным, что соответствовало моему состоянию. Да, это песня человека, абсолютно раздавленного невыносимой любовью, когда ни «с ней», ни «без нее» быть невозможно. Тоска безвыходная, сама в себе растворяющаяся, до слез, до полного расслабления – и такой же измученный, на грани фальцета вокал Бутусова, с хрипом (словно немыслимая тяжесть любви ему горло перехватывает) выдыхающий: «Я… хочу быть с тобо-ой…» «Твое имя давно стало другим…» и прочая, с тобой произошли все эти взаимоисключающие кошмары: и дом-то сгорел, и глаза-то цвет потеряли, а у меня ничего, ничего не осталось, весь горизонт, все поле зрения заполнено этой тоской, этой любовью. Поражение полное, полнее некуда, не хочу спать с тобой, не хочу жить с тобой, хочу