И дома за всеми делами, которые она делала автоматически она продолжала рассуждать сама про себя и про всех окружающих.
А контейнеры с химикатами, которые зарывают в землю заражая всё вокруг? Пленки нефти на поверхности рек, даже на поверхности реки Волги плавает пленка солярки! Леса вырубают, опять же!
Нельзя возвращаться в пещеры, закрыть все заводы, сломать все машины – прогресс не остановишь. И в тоже время нельзя жить в таком полупрогрессе, не думая о последствиях.
Я – самая обыкновенная женщина, каких миллионы. Я многого не знаю. Мне хочется просто жить, растить сына, работать… Хочется мира… Чтобы было счастье в моём доме, в моей семье… в моём мире! То, что во мне и вокруг меня: сын, муж, родные… Чтобы был мир и во всем мире!
Но рядом – изощрённые умы, великие знания гениев и гениальных коллективов, которые бегут с закрытыми глазами. Добыча нефти возрастает с каждым годом. Всё вперёд идет прогресс. Возводится где-то новый химический комбинат, и над городами взвивается ещё один «лисий хвост». В лесах визжат пилы и ревут трактора, родники пересыхают.
Как же могу я, как можем мы все, обыкновенные люди, повлиять на судьбу планеты? Как?! Если будем жить одним днём? Что делать нам? Разноязычные и глухие к доводам рассудка, люди доброй и злой воли, как нам найти общий язык?
Но ответов не было и жизнь продолжалась.
______________________
Время работы закончилось и люди выходили из бытовки и разбегались по разным направлениям. Нина тоже направилась к остановке.
Скорее на автобус. Мне ещё в магазин забежать надо… Гена заберет Серёжку из детского садика. Вот и тройка. Вперёд!
Час пик, все едут с работы и автобус переполнен.
– Продвигайтесь. Не вам одному уезжать надо! Ну! Ну, ещё маленько!.. – торопилась она влезть, проталкивая мужчину впереди. Но так и не вышло встать на ступеньку, дверь бы не закрылась.
Ладно, я не гордая, на другой сяду… вон и троллейбус идет в ту же сторону. Быстрее. Ничего, что от него дальше идти до магазина и до дома.
– Давайте вперёд! Не стойте у входа! – она «села» -таки в троллейбус.
Влезла… Ох, уж этот час пик! Почему – «пик»? Надо назвать «непик»: не пикнешь, не вздохнешь…
Гена Серёжку заберёт. Сыночка нашего… Ладошки у него мягкие, а на шее уже нет складочки. Младенческая припухлость исчезает. Вытягивается мальчишка…
Размышляла она про себя всю дорогу. И протиснулась в середину салона, ехать ей почти до конца. Правда «конца», как такого, в их микрорайоне не было: троллейбус огибал весь микрорайон и снова направлялся в центр города.
Люблю растить детишек. Отчего же – страх ли, нежелание – ещё рожать второго? Нелегко, конечно, растить ребёнка было… – и болезни и всякое-такое. Детсад, работа – всякие другие проблемы. Вот и бывает, стало уже – в современных семьях по одному, по два ребёнка.
А в моём детстве? Наша семья жила в кирпичном доме, и квартира была большая, нам ещё завидовали, а нас пятеро было, – все братья и я одна. Сейчас мы с Геной в однокомнатной живем и что, говорим мы: надо бы двухкомнатную – сын подрастает. А ещё место в детсаду не сразу. До трёх лет в деревне жил у бабушки чужой для меня, – Генкиной мамы. Нервничала и каждые выходные ездила в эту деревню, бывшую тогда ненавистной. Потом только полюбила и лес, и деревню. Почему не сама сидела я с сыном маленьким? Боялась, что прервется стаж, что денег не будет хватать. Как же моя мама? Всю жизнь почти не работала, с отцовской зарплатой мараковала. Кроме четырёх стен ничего и не видела. Потом пошла лифтёршей зачем-то. После смерти отца. И ни в какую не хотела с внуком водиться…
