А не то моя жизнь будет смята
И про вас меньше песен споют.
Вы мосты не жгите за собою,
Вы не рушьте карточных домов, —
Бог с ними совсем, кто рвется к бою
Просто из-за женщин и долгов!
Напишите мне письма, ребята,
Осчастливьте меня хоть чуть-чуть, —
А не то я умру без зарплаты,
Не успев вашей ласки хлебнуть.
‹1969›
Граждане! Зачем толкаетесь,
На скандал и ссору нарываетесь —
Сесть хотите? дальняя дорога?…
Я вам уступлю, ради бога!
Граждане, даже пьяные,
Все мы – пассажиры постоянные
Все живем, билеты отрываем,
Все – по жизни едем трамваем…
Тесно вам? И зря ругаетесь —
Почему вперед не продвигаетесь?
Каши с вами, видимо, не сваришь…
Никакой я вам не товарищ!
Ноги все прокопытили,
Вон уже дыра в кулак на кителе.
Разбудите этого мужчину —
Он во сне поет матерщину.
Граждане! Жизнь кончается —
Третий круг сойти не получается!
«С вас, товарищ, штраф – рассчитайтесь!..
Нет? Тогда – еще покатайтесь…»
‹Между 1967 и 1969›
Я уверен как ни разу в жизни,
Это точно,
Что в моем здоровом организме —
Червоточина.
Может, мой никчемный орган – плевра
Может – многие, —
Но лежу я в отделенье невро-
Патологии.
Выдам то, что держится в секрете,
Но – наверное,
Наше населенье на две трети —
Люди нервные.
Эврика! Нашел – вот признак первый,
Мной замеченный:
Те, кто пьют, – у них сплошные нервы
Вместо печени.
Высох ты и бесподобно жилист,
Словно мумия, —
Знай, что твои нервы обнажились
До безумия.
Если ты ругаешь даже тихих
Или ссоришься —
Знай, что эти люди – тоже психи, —
Ох, напорешься!
1969
Слухи по России верховодят
И со сплетней в терцию поют.
Ну а где-то рядом с ними ходит
Правда, на которую плюют.
‹1969›
Посмотришь – сразу скажешь: это кит,
А вот дельфин – любитель игр и танцев.
Лицо же человека состоит
Из глаз и незначительных нюансов.
Там: ухо, рот и нос,
Вид и цвет волос,
Челюсть – что в ней – сила или тупость?
Да! Еще вот – лоб,
Чтоб понять без проб:
Этот лоб – с намеком на преступность.
В чужой беде нам разбираться лень:
Дельфин зарезан, и киту несладко.
Не верь, что кто-то там на вид – тюлень, —
Взгляни в глаза – в них, может быть, касатка!
Вот череп на износ —
Нет на нем волос…
Правда, он медлителен, как филин,
А лицо его —
Уши с головой,
С небольшим количеством извилин.
Сегодня оглянулся я назад —
Труба калейдоскопа завертелась, —
Я вспомнил все глаза и каждый взгляд —
И мне пожить вторично захотелось.
Видел я носы,
Бритых и усы,
Щеки, губы, шеи – всё как надо;
Нёба, языки,
Зубы как клыки —
И ни одного прямого взгляда.
Не относя сюда своих друзей,
Своих любимых не подозревая,
Привязанности все я сдам в музей, —
Так будет, если вывезет кривая.
Пусть врет экскурсовод:
«Благородный рот,
Волевой квадратный подбородок…»
Это всё не жизнь —
Это муляжи,
Вплоть до носовых перегородок.
Пусть переводит импозантный гид
Про типы древних римлян и германцев, —
Не знает гид: лицо-то состоит
Из глаз и незначительных нюансов.
1969
Как-то раз, цитаты Мао прочитав,
Вышли к нам они с большим его портретом.
Мы тогда чуть-чуть нарушили устав…
Остальное вам известно по газетам.
Вспомнилась песня, вспомнился стих —
Словно шепнули мне в ухо:
«Сталин и Мао слушают их», —
Вот почему заваруха.
При поддержке минометного огня
Молча, медленно, как будто на охоту,
Рать китайская бежала на меня, —
Позже выяснилось – численностью в роту.
Вспомнилась песня, вспомнился стих —
Словно шепнули мне в ухо:
«Сталин и Мао слушают их», —
Вот почему заваруха.
Раньше – локти кусать, но не стрелять,
