Собрание сочинений в одном томе - страница 29

Оболванили народ.

Дадим мы сексу бой,

Нет к сексу никакого интереса,

Но, прочитав журнал

С названием «Плейбой»,

Мы скажем дружно: руки прочь от секса!

И в журналах, и в газетах

Возникает тема эта.

По ночам, а также днем

Вечно думаем о нем.

Словно щупальцами спрута,

Секс сковал нас и опутал.

Буржуазный этот секс

Будит пагубный рефлекс.

Дадим мы сексу бой,

Нет к сексу никакого интереса,

Но, прочитав журнал

С названием «Плейбой»,

Мы скажем дружно: руки прочь от секса!

Господа, подруги, братцы,

Если честно вам признаться,

Секс – не главный в жизни враг,

Это знает и дурак.

Пусть ругают секс злодеи,

С каждым годом молодея,

Он шагает по стране,

Повышается в цене.

Подлец

Я на тебя держу обиду

И не могу никак уснуть.

Ну что ты ходишь с умным видом,

Решил бы лучше что-нибудь!

Вокруг насмешливые взгляды,

Да разговоры там и тут:

Давно уж замуж девке надо,

Да расхватали – не берут.

Ты скажи наконец —

Ну когда ж под венец?

Надоели твои заморочки.

«Ох, – вздыхает отец, —

Что он тянет, подлец?

Что-то в девках застряла ты, дочка».

Давно не девка я, папаша,

Я – неформальная жена.

Мне как-то ночью стало страшно,

И я с тех пор не сплю одна.

Не понимает искуситель,

Мой легкомысленный герой,

Что хочет грозный мой родитель

Нас видеть мужем и женой.

Ты скажи наконец —

Ну когда ж под венец?

Надоели твои заморочки.

«Ох, – вздыхает отец, —

Что он тянет, подлец?

Что-то в девках застряла ты, дочка».

С подругой я совет держала,

Она сказала мне, смеясь:

«Да он не женится, пожалуй,

Уж слишком быстро ты сдалась».

Нахмурит брови папка строго:

«Ой, девка, Господи прости!»

А я считаю дни с тревогой,

Чтоб в подоле не принести…

Застольная

Великий царь с утра капризно топал ножкой,

И, вся в слезах, махала веером царица.

Медовой браги в кружку царь плеснул немножко

И уж не злится, а с народом веселится.

И катились времена,

И летели времена,

И другие времена наступали.

Пили рюмочку до дна,

Пили чарочку до дна,

А потом еще вина наливали.

Как бы лихо ни жилось,

Как бы горько ни пилось,

Есть спасенье от тоски и печали:

Выпьем рюмочку до дна,

Выпьем чарочку до дна,

Выпьем так, чтоб дно увидеть в бокале.

Какие были прежде дни, какие ночи!

Переливались струны звонкие гитары.

И, в погребочках откупоривая бочки,

Всю ночь гуляли развеселые гусары.

И катились времена,

И летели времена,

И другие времена наступали.

Пили рюмочку до дна,

Пили чарочку до дна,

А потом еще вина наливали.

Как бы лихо ни жилось,

Как бы горько ни пилось,

Есть спасенье от тоски и печали:

Выпьем рюмочку до дна,

Выпьем чарочку до дна,

Выпьем так, чтоб дно увидеть в бокале.

Мы все себя порою чувствуем царями

И по-гусарски улыбаемся безбедно.

Собравшись вечером на кухоньке с друзьями,

По рюмке чаю иногда принять невредно.

Блондин

Я блондинов совсем не любила,

А к брюнетам лежала душа.

Но, увидев тебя, все забыла

И смотрю на тебя не дыша.

Но сказал ты однажды мне сонно,

Что у нас отношенья не те.

И под свадебный марш Мендельсона

Не шагать мне в венчальной фате.

Блондин, ты один виноват,

Сбил влет меня серый твой взгляд.

Но если меня ты не любишь, блондин,

Тогда оставайся один.

Объяснить я подругам пытаюсь,

Почему я попала в твой плен.

Всем же ясно, что ты не красавец,

Не Делон, извини, не Ален.

У меня были люди покруче,

Дав отставку им, я не права.

Ой, блондин, ты подумай получше,

Говоря мне такие слова.

Блондин, ты один виноват,

Сбил влет меня серый твой взгляд.

Но если меня ты не любишь, блондин,

Тогда оставайся один.

Назад Вперед

Собрание сочинений в одном томе - страница 29

Похожие книги