Когда перестанет осенний закат кровоточить
И синими станут домов покрасневшие стены,
Я окна открою в лиловую ветренность ночи,
Я в двери впущу беспокойные серые тени.
На ликах зеркал, драпированных бархатом пыли,
Удвою, утрою арабские цифры тревоги,
И в мерно поющей тоске ожидания милой
Скрипичной струной напрягутся ночные дороги.
Придёшь – и поникну, исполненный радости мглистой,
Тебе обречённый, не смея молить о пощаде —
Так в лунном саду потускневшее золото листьев
Дрожащие звёзды лучом голубым лихорадят.
Растревоженный вечером гулким,
Вереницами слов оплетён,
В снеговом забытьи переулков
Я искал и моё забытьё.
Как и раньше, мой город прелестен,
Но в беде не сумеет помочь —
И мелодия будущей песни
Мне известна, как близкая ночь,
Что сиянием призрачным мучит.
Знаю, знаю: что скоро наскучит
И тебе эта песня и мне —
Можешь бросить листок, не читая,
Или сжечь на холодном огне
Полуночного лунного края.
Когда на улицах вечерних
Прохожих душит темнота,
К тебе на древних изреченьях
Летит покорная мечта.
Забыв воинственные клики,
На смерть зовущие живых,
Хочу тонуть смущённым ликом
В глазах рассветной синевы.
Пускай смеются надо мною —
Я больше всех тебя люблю,
Пока оливковой луною
Облиты тени на полу.
Спеши услышать! – Ночь проходит.
Завоют дальние рога.
Когда на огненном восходе
В змею совьются облака, —
Иным велениям покорный,
Я выйду в утренний туман —
Туда, где поднял парус чёрный
Из гроба вставший Капитан.
А всё, что было на закате,
Чем сказка древняя нова,
Пускай хранят в твоей тетради
Мои любимые слова.
24 марта 1954
С сердцем тёмным и ненастным
Я пришёл к Вам, ювелир, —
В этом сердце, милый мастер,
Похоронен дивный мир.
Глуше тёмных переулков,
Надоевшее давно,
В синем бархате шкатулки
Пусть лежит у Вас оно.
А когда придёт к Вам, мастер,
Та, с тревожащим лицом,
Сердце, полное ненастья,
Вы оправьте ей в кольцо.
Пусть она о том не знает,
Что не камнем дорогим —
Сердцем то кольцо сияет,
Ей подаренным другим.
В сером жемчуге несчастья —
Неразде́ленная жизнь.
– Эта шутка, милый мастер, —
Мой единственный каприз.
