- Ешь, - бросил он, принимаясь за ужин.
Стол был заставлен различными блюдами. Чего тут только не было. От аромата мяса желудок сжался. Все выглядело красиво и аппетитно. Но содержимое его стола виделось мне словно стол с кишащими змеями.
- Я не голодна, - опустила взгляд на свои бледные руки. Ущипнула пальцами запястье, чтобы привести себя в чувства. Надо ли говорить, насколько я была голодна и как велик был соблазн сорваться? Но мало ли что он подмешал в мою порцию? Или вино, которым наполнен мой бокал. Наркотик или яд – все в зависимости от того, как долго он собирается меня мучить.
- Твой отец доставил мне неудобства. И сейчас это делаешь ты, - он был зол.
- Я могу сделать с тобой все что угодно, ты же это понимаешь?
Я подняла на него глаза. В его высокомерном взгляде было столько презрения, но я не стала зацикливаться на нем.
- Понимаю, - кивнула. - Также понимаю, почему отец доставил вам неудобства. В мире большого бизнеса, мужчины ведут себя как дикие звери. И вопросы решаются только так - по-звериному, с жестокостью. Я много слышала о вас, и знаю, что вы жестокий человек. Но также я понимаю, что отец не откажется от своего. Ему не страшно терять близких, он когда-то потерял любимую женщину и мать своего ребенка. Это изменило его. Избалованную дочку, приносящую ему больше бед, чем радости, он вряд ли станет спасать.
Батур молчал. По его взгляду вряд ли можно что-то понять.
- В таком случае, тебе же хуже, зверушка. Если твой отец не отдаст то, что я хочу, я попросту убью тебя и дело с концом. А теперь ешь и не пудри мне мозг своими речами.
Я горько усмехнулась. Все равно ведь убьет. Так зачем все это?
- Я не голодна.
- Я, бл*ть, спрашивал тебя голодна ты или нет?! – он вдруг поднялся из-за стола и вытянул из-за пояса пистолет. Направил оружие. на меня.
- Вы пристрелите меня?
Не знаю, зачем я это спросила. Удивительно, но и страха не было. Я устала бояться.
- А ты сомневаешься?
- Нет. Но я есть не буду. Кто знает какой яд вы положили мне? Я уверена, отец отказал вам, и вы решили продать меня одним из своих гостей. Но я была такой неуклюжей, что не понравилась никому из них. А теперь вы посадили меня за стол и решили накормить? Что это? Жалость к приговоренному к смерти? Или попытка продлить мои мучения? От яда погибать больно и долго. Лучше пулю в лоб, чтобы раз и навсегда.
Мои губы были пересохшими, как и рот. За время произнесения моей речи, голос ни раз срывался переходя на шепот. Но ни на секунду мой взгляд не покинула твердость и уверенность в сказанном. И это разозлило его еще больше.
- Если я сказал есть, ты будешь есть, - раздался его оглушительный рев. Он схватил меня за волосы, и резко дернул вверх. Из глаз брызнули слезы. Я поднялась со стула, пытаясь хоть немного ослабить хватку. Батур, перехватив меня за шею, толкнул на стол. Мужчина нагнулся ко мне. Сейчас он был так близко, его глаза пылали яростью.
- Маленькая, высокомерная дрянь, - его губы скривились в презрении.
Продолжая удерживать меня за шею, он потянулся к столу и взяв кусок манго, приставил его к моим губам.
- Жри, - процедил сквозь зубы.
Я сжала губы.
Его глаза заволокло чернотой.
- Ты съешь это, вопрос в том, сама или с моей помощью. Но второе тебе вряд ли понравится.
Его пальцы еще сильней сдавили мое горло. Он надавил мне на подбородок, заставив раскрыть рот и вдавил в него кусок фрукта. Сок потек по моему лицу, спускаясь вниз, по шее. Его глаза замерли на этом ручейке, он весь напрягся. И вот тут мне стало по настоящему страшно, потому что, когда Батур вернул свой вгляд к моему, в его глазах разгорелось уже совсем другое пламя. И новое желание он вполне может исполнить прямо сейчас.
