-Так получилось, что Кесси считает меня мертвым. Я сделал это намеренно, для того, чтобы она не тратила свою жизнь на то, чтобы поднять меня на ноги. Особенно до того момента, когда почувствовал улучшение в своем состоянии. Я прекрасно понимаю, что не факт, что даже сейчас я буду ходить. Поэтому не хочу обременять ее собой.
Макс резко выдохнул, впервые так открыто высказав то, что думал по-настоящему. Причем рассказал свои мысли чужому, по сути человеку. Но в данный момент ему важнее было добиться расположения врача, чтобы тот помог ему встать, и при этом Кесси ничего не знала, чем свои амбиции. Цена для Макса сейчас не имела значение. Ему нужно было слово Джорджа, что тот ничего не скажет Кесси. Он уже рисковал, встретившись с ним сейчас, но понимал, что без доктора он точно не сможет встать. В этом Макс был абсолютно уверен.
- Итак, что скажете, док? – напряженно ожидая ответа, спросил Макс. - Чтобы не говорить Кесси и ни при каких обстоятельствах не проговориться, что я жив?
Он сам не заметил, что затаил дыхание. Макс плохо понимал, что будет делать, если Джордж откажется, но был готов даже на крайние меры.
Джордж долго задумчиво молчал. Он любил Кесси, как родную дочь, но за последние месяцы лечения Макса видел, что девушка с какой-то пугающей его фанатичностью относится к излечению этого парня. Он подозревал, что между этими двумя все очень непросто, особенно это читалось во взглядах, которые они периодически бросали друг на друга. Причем Джордж до сих пор не понимал настоящие чувства молодых людей друг другу, потому что то это была то жгучая ненависть, то обжигающая страсть. А слова Макса только подтверждали его предположения, но в то же время, он видел, что парень явно неравнодушен к Кесси и заботиться о ней. Джордж и сам пытался открыть ей глаза, чтобы она смирилась, что Макс никогда не будет ходить еще на прошлой неделе, но она все равно упрямо верила. А теперь получалось, что он был неправ, а она права.
- Макс, ты понимаешь, что передо мной стоит сложнейшая дилемма, - медленно произнес Джордж, - ведь я люблю Кесси, но в то же время есть такая вещь, как врачебная тайна. Я не имею право разглашать сведения без согласия пациента. Даже такие, как у тебя, как мне кажется.
- Поверьте, что все, что я делаю, все именно в ее интересах. Ей сейчас совершенно не нужно взваливать на себя лишние заботы. А я лишь хочу избавить ее от этого. Я твердо уверен, что как только узнает, что я жив, то примчится помогать. Это последнее, что я хочу.
Джордж все так же задумчиво потер подборок. Макс терпеливо ждал, что тот скажет. От слова и решения дока зависело сейчас слишком многое. Фактически все.
- Знаешь, Макс, - произнес через некоторое время Джордж, переходя на более доверительно «ты», - я действую тоже только в интересах Кесси. Мне кажется, она слишком уж близко к сердцу все воспринимает, особенно относительно тебя. Поэтому я готов согласиться с твоей просьбой, хотя, если честно, это против моих правил.
- Сколько? – спросил Макс, в упор и с облегчением смотря на Джорджа.
- Мне не нужны твои деньги. Но у меня только одно условие, - тогда спокойно и уверенно сказал Джордж, выдерживая взгляд Макса.
- Какое? - спросил Макс, несколько удивленный и плохо понимая, что может попросить Джордж, кроме денег.
- Мне нужны все самые подробнейшие записи о твоем состоянии, видео и так далее. Твой случай, если ты встанешь, уникален. Потому что действие лекарства рассчитано на три месяца. Дальше мы после ряда испытаний всегда отказывались от продолжения эксперимента. Я сделал это с тобой только по огромной просьбе Кесси. А тут получается, что прежние исследования, что после четвертого месяца никогда никаких изменений не может быть в корне неверны.
