– Приведите ее в порядок к вечеру, – коротко произнес Михаил, и это был последнее, что он сказал до того, как взлететь по ступенькам и исчезнуть в проеме широко распахнутых дверей. Даже не взглянув на меня.
– Что стоишь? – насмешливо поинтересовался Павел. – Пошли. Сдам тебя служанкам.
Мы поднимались по широченной лестнице – такие я раньше только на картинах да в книжках видела, везде были мрамор, позолота, а сам дворец – небесно-голубой, как отражение света, который бестиары оберегают от Бездны. Пока я шагала рядом с Павлом, в окружении остальных, на меня не смотрели. Все опускали глаза, кланялись.
Не мне, разумеется, хотя то, что я об этом подумала, само собой было смешно. А вот от чего мне стало не смешно – так это от ужалившего меня откуда-то сверху колючего взгляда. Я вскинула голову, но никого не увидела, лишь шевельнулся легкий тюль занавески в огромном окне на втором этаже.
Дальше меня и впрямь сдали служанкам. Девицы, молчаливые и хмурые, вообще ни слова мне не говорили, хотя я пыталась узнать хоть что-то. То ли был такой приказ, то ли я им не понравилась, а может быть, просто посчитали лишним – да и что они могли знать? Просто делали свою работу. Привели в купальню, явно не господскую, потому что она была маленькой, с крохотной ванной, куда меня и усадили. Воду даже не нагрели толком, поэтому за то недолгое время, что меня терли мочалкой и больно дергали за волосы, я успела вся покрыться мурашками. На слова, что я могу помыться сама, меня разве что не обшипели, как рассерженные кошки, и дальше я уже просто не открывала рта.
Известно же, что любая прислуга в доме бестиара, а особенно Верховного бестиара, стоит выше любого крестьянина или дворового, так что не мне было говорить им, что делать. После купания меня завернули в огромные мягкие полотенца (как сказала бы Марика, отродясь таких не щупала) и быстро-быстро отвели в комнату. Наверняка небольшую для этого дворца, но мне она показалась хоромами! В ней не было нагромождения кроватей и тумбочек, между которыми с трудом протискивались даже самые худенькие, как в нашей общей комнате в академии, или занавесок, отделявших спальные места в родительском доме. Кажется, она вообще была на одного.
– Одевайся. Сейчас обед принесу, – сурово произнесла пухленькая служанка. – Поешь, потом ложись спать. Да время не теряй, отдохни как следует, потом снова придем. Собирать тебя будем.
– Куда?
Ответом мне был раздраженный взгляд и захлопнувшаяся достаточно громко дверь. Наверное, если бы не обстоятельства, я бы с интересом рассматривала все вокруг, сейчас же просто подошла к добротной, достаточно большой кровати, на которой лежала длинная до пят сорочка. Длинные рукава, ворот под горло – все как положено. Для сна. Ничего кроме этого нижнего платья из одежды здесь не было, поэтому я надела ее. Села на кровать, дрожа то ли от холода и мокрых волос, то ли от пережитого. Сунула руки между коленями.
Юрал сейчас наверняка пойдет к Марике и все расскажет. А та добежит до родных, до моих родных, не оставит их в неведении. Но и я сегодня вечером все расскажу бестиару, попрошу отпустить. Как можно скорее! Они ведь без меня не смогут…
Отпустит ли?
Снова и снова я мысленно возвращалась к тому моменту, когда он появился в лесу. Как смотрел на меня – жадным, мужским взглядом. При одной только мысли об этом меня начинало колотить, а после, когда вспоминала Юрала и его «отступление», без малейшего знака, и вовсе хотелось съежиться. Что я и сделала: подтянула колени к груди, обхватив себя руками, в таком состоянии меня и застала служанка.
