Сочинения. 1912–1935: В 2 томах. Том 2 - страница 8

Отслужив всенощную, я возвращался домой со о. Диаконом. Ночь была тихая, и звёзды мерцали, как лампады, вожжённые во славу Творца и Промыслителя мира. Горожане, покончив с делами житейскими, отдыхали в лоне семьи, а кто, быть может, в одиночестве, делая оное с душеспасительными сочинениями отцов церкви или же кого другого. Лишь немногие окна были освещены. Большинство населения опочило от трудов, чтобы, восстав до зари, встретить наступающий день славословием Господа. Остановившись сам и остановив о. Диакона, я воскликнул: «Что за ночь! Подлинно природа в торжественном спокойствии созерцает Вседержителя!» При этих моих словах, в подъезде дома, у коего мы остановились, показалась фигура высокая, дородная и в исподнем платье. В левой руке сей муж держал белую розу, десницей же обхватив изрядных размеров бутыль, потрясал оной над своею головой. При сём, невзирая на мороз, он был бос.

Встав на пути нашем, принялся он, понюхав розу, выкрикивать непристойные и недозволенные слова. Страшно подумать, какие он произносил богохульства и какие проклятия лились с его уст. «Безумец, – вскричал я, – остановись! Доколе будешь ты испытывать Господа. Брось сию мерзостную скляницу и возвратись в своё жилище».

А о. Диакон добавил:

«Гм!»

Но незнакомец не усмирился.

«Дурак! – ответствовал он. – Чёртов поп. Знай, что это не скляница, а подушка! Знай, что граф Кугыков спит лишь с бутылью под головой. А ты окури меня ладаном, ибо во сне мне кот привиделся». Произнеся всё это, он сел на сугроб и крикнул:

«Джок. Подай ведро виски и полпуда закуски». И так было по его слову. А оттуда нас не выпускал, доколе мы ведра не выкушали и закусок не усидели. А что дале было, не упомню.

В декабре 1ххх года к графу приехал кучер, выписанный им специально из Исландии. Граф положил ему хорошее жалованье и харчи. Кучер получал 1¾ ф. белого хлеба, ¼ ф. зернистой икры, ½ ф. сливочного масла, ½ ф. сухих фрукт<ов>, ½ ф. макарон, 2 плитки шоколада и одну унцию варенья. Это была его дневная порция. Через день ему выдавали ½ ф<унта> сахара и несколько золотников разнообразных специй, как-то: цейлонская корица, имбирь мадрасский, йеменский кардамон и всяких других пряностей.

Граф пытался заставить кучера примешивать к пище ладан, смешанный со смирной и константинопольским розовым маслом. Он думал, что это обострит его вкус и благотворно отзовётся на его духовном росте.

Но кучер не вынес такого добавления, его рвало, словно он был на пароходе.

По средам его заставляли выкуривать 11 трубок опиума, а в воскресенье он выпивал ½ бутылки коньяку, ½ бутылки рому и ½ бутылки бенедиктину. Каждый день его массировали опытные массажисты, а после массажа умащали его всякими благовониями.

Кроме этого, его головной мозг через определённые промежутки времени подвергался электризации.

За три года граф заставил его выучить древнегреческий, русский и полинезийский (диалект о-ва Фиджи) языки и на этих языках написать «Кугыкиаду».

Произведение кучера превзошло все ожидания. Он немного страдал от непривычного режима и от того, что с лошадьми и каретами ему не приходилось иметь дело. Но тем не менее его «Кугыкиада», которую он написал <на> исландском, показалась выше всяческих там Гомеров и Одиссеев.

Полинезийский текст был послан в Полинезию, но его никто не смог там прочесть, так как кучера по недосмотру заставили выучить язык, по-видимому, нигде и никогда не существовавший, а просто выдуманный автором руководства. Но граф открыл в Полинезии университет, в котором сравнительно мягкими мерами туземцев заставили изучить этот язык, прочесть «Кугыкиаду» и высказать одобрение.