РИГЕРТ Помню.
СОМОВА Помнишь?
РИГЕРТ Представь себе.
Пауза.
СОМОВА А когда?
РИГЕРТ Не далее как вчера. Вчера репетировали ту же сцену.
СОМОВА Да?
РИГЕРТ Конечно.
СОМОВА И позавчера репетировали?
РИГЕРТ И позавчера.
Пауза.
СОМОВА И третьего дня?
РИГЕРТ И третьего дня. Топчемся на месте.
СОМОВА Не топчемся. Пар’им.
РИГЕРТ Парим?
СОМОВА Как ласточки. (Пауза.) Все время хочется спать.
РИГЕРТ Но при этом ты не забываешь, где находишься?
СОМОВА Не забываю.
Пауза.
СОМОВА Давно хотела сказать тебе.
РИГЕРТ Весь внимание.
СОМОВА Давно хотела сказать тебе…
РИГЕРТ Говори.
СОМОВА Но ты не станешь сердиться?..
РИГЕРТ Нет, ну что ты?
СОМОВА …отрывать ласточкам крылья?
РИГЕРТ Нет, ну что ты?
СОМОВА Мне бы очень этого не хотелось.
РИГЕРТ Я же знаю, что они – твои любимицы.
Пауза.
СОМОВА И куклы.
РИГЕРТ И куклы, конечно.
СОМОВА Ты же видишь, от них и так ничего уже не осталось.
РИГЕРТ Сердце кровью обливается…
Пауза.
СОМОВА Так что ты не будешь сердиться на меня?
РИГЕРТ Да разве когда-нибудь я сердился на тебя?
СОМОВА За это я готова тебя расцеловать.
РИГЕРТ Все, только не целовать.
Пауза.
СОМОВА Хотя это скверно, когда ты не можешь сделать того, что тебе очень и очень хочется.
РИГЕРТ Текст?
СОМОВА Текст.
РИГЕРТ Текст.
СОМОВА Текст.
Пауза.
РИГЕРТ Ты хотела что-то сказать?
СОМОВА Да, но теперь…
РИГЕРТ Что-то изменилось?
СОМОВА Опять нахлынули чувства.
РИГЕРТ Опять?
СОМОВА Опять нахлынули.
РИГЕРТ Но ты ведь не стареешь?
СОМОВА Вроде бы нет.
РИГЕРТ Не стареешь?
СОМОВА А тебе как видится?
РИГЕРТ На мой взгляд – ты в порядке.
СОМОВА Мне тоже так кажется.
РИГЕРТ По-моему, в отличной форме.
СОМОВА Сплюнь.
РИГЕРТ По-моему даже лучше, чем год назад.
СОМОВА Я чувствую это.
РИГЕРТ Очень хорошо.
СОМОВА Особенно, когда не подхожу к зеркалу.
РИГЕРТ Очень хорошо.
СОМОВА Да, когда и к зеркалу подхожу, если прищуриться…
РИГЕРТ Близорукость?
СОМОВА Ничуть не бывало.
РИГЕРТ Близорукость?
СОМОВА Отличное зрение.
РИГЕРТ Отличное зрение?
СОМОВА Выше всяких похвал.
Пауза.
РИГЕРТ Ты что-то хотела сказать мне?
СОМОВА Думаешь, стоит?
РИГЕРТ Начала, так уж доводи до конца.
СОМОВА Думаешь, стоит?
РИГЕРТ Несомненно.
СОМОВА Хорошо.
РИГЕРТ Без малейших колебаний.
СОМОВА Как мы всегда и поступали?
РИГЕРТ Как мы всегда и поступаем.
СОМОВА На чем, собственно, все и держится?
РИГЕРТ Да, на чем, собственно, все и держится.
СОМОВА И сам Левит?
РИГЕРТ И Левит.
СОМОВА Из Додеса?
РИГЕРТ Из Додеса.
СОМОВА Сказать?
РИГЕРТ Смелее.
СОМОВА Сказать?
РИГЕРТ Вперед.
СОМОВА Ты, Дронт, пресытил своей головной болью! Осточертел, понимаешь?! (Долгая пауза.) Что-то Иван Силыч задерживается.
НЕРОСЛОВ А откуда вы знаете, что он должен появиться именно теперь?
РИГЕРТ Это – профессионализм. Нина чувствует.
СОМОВА (Спохватывается.) Господи, у меня же стол не накрыт!
Сомова подходит к столу и начинает раскладывать на нем бутафорские груши, бутафорский виноград, бутафорские же гренки.
СОМОВА (Быстро и невнятно.)
Солнца свет непорочный!
Ты, о землю объемлющий воздух!
Вы ль не слышали, как я стенаю?
Вы ль не слышали, как я горюю,
Как я в грудь себя до крови бью,
Только черная ночь удалится!
Жалкое ложе в жилище беды
Знает одно, как в бессоннице долгой
Я о несчастном рыдаю отце!
Арей, бог кровавый, не принял
Жизни его на далекой чужбине, —
Мать с Эгистом, с любовником, вместе
Темя секирой ему разрубили,
Как дровосеки рубят дубы.
Слез о тебе, о родимый, не слышно,
Я лишь одна о твоей убиваюсь
Жалкой, постыдной смерти!
Нет, никогда, никогда
