К великому сожалению, Коли, уже, давным-давно, нет на белом свете. Его ближайший друг – Вовка Фадеев, которого все звали просто Фаддей, позвонил мне как-то из Лондона и сообщил эту грустную весть.
Тогда в Москве, на Калининском, я, все-же, купил того шекспировского Гамлета.
И много-много лет подряд, из книжного шкафа, в нашей маленькой тираспольской квартирке, с обложки глядел на меня наш дорогой Коля.
Смотрел своими широко раскрытыми и немного удивленными добрыми глазами. В самые аховые моменты жизни, отвечая на тот важный вопрос, он, как мог, успокаивая, твердил,
– To be…To be…To be..– Быть… Быть… Быть…
Кража одной только пилотки в роте курсантов, состоявшей из ста двадцати молодых парней – будущих офицеров-танкистов, измученных пятилетней учебой, госэкзаменами и защитой дипломов на инженерных факультетах, спровоцировала настоящую цепную реакцию. Ровно-ровно сто двадцать аналогичных актов воровства.
Каждый, у кого пропадала пилотка, в той Николаевской учебке, впрочем, как и в других военных частях всего бывшего Советского Союза, норовил немедленно и незаметно украсть ее у соседа, дабы компенсировать чувствительную потерю. Такая пропажа была обидна вдвойне. Ведь купить такую важнецкую вещь, да ещё в тех горячих июльских степях, где сходились реки Ингул и Южный Буг, не представлялось никакой возможности. Даже ничтожной.
_______________
Ситуация на международной выставке изобретений и инноваций в Москве, по сути, ничем не отличалась.
Просто, прямо из-под носа, у меня подло увели, слямзили, стибрили, сбондили, действующий макет одного из моих прекрасных изобретений – гидропонной установки. С ее помощью, даже в условиях невесомости, на современных космических станциях, успешно произрастали разные там полезные травки и помидорки.
В пространстве летающих лабораторий они давали, и дополнительный кислород, так необходимый в долгих путешествиях, и вкусную зеленую добавку к рациону космических путешественников, не отличавшемуся особым разнообразием. Кроме того, этот факт достаточно тешил и мое немалое изобретательское самолюбие.
– Какой же козел набрался такой дремучей наглости?! Какие у этого, с позволения сказать, ещё не вымершего мастодонта, могли быть намерения?
– Может, на выставку пробрался житель из отсталой древней пещеры, с помощью заклинаний преодолевший тонкую хронологическую перепонку и захотевший обеспечить соплеменников круглогодичной зеленью?
– Или, просто, то был обычный алкаш, сбежавший из ближайшего диспансера и питавший отчаянную надежду загнать по дешевке такое необычное устройство? Прямо на углу, здесь, у винно-водочного магазинчика?
Пытаясь представить образ мыслей подлого воришки и его возможные низменные хотелки, я метался вдоль соседних стендов и неожиданно наткнулся на экспонат, необычный даже для такой престижной выставки самых современных изобретений.
Стандартная надпись на приборчике гласила, – ХОТИМЕТР. Линейный Измеритель Желаний Универсальный. Серия 1990 года. Сокращенное название – ЛИЖУ90.
Предназначен для измерения глубины, ширины, продолжительности, а также мощности и интенсивности Желаний, – прочитал я на скромной табличке, – и далее, – А также для быстрого подсчета вероятности их исполнения. – Все это казалось полнейшим бредом.
– Что за чертовщина?!, – мелькнула здравая мысль. Однако рука, сама того не ведая, стала жадно перебирать россыпь разноцветных кнопок, соблазнительно выпиравших из небольшого компактного корпуса. Промышленный дизайн был на высоте.
