– Так, так. – Он вытянулся на тахте. – Кто же этот сказочный златоуст?
– Клиент мистера Вулфа. Однажды мы помогли ему, правда, в деле иного рода. Если вы дадите согласие – вы с ним встретитесь. Десять тысяч лежат наготове.
– А что, если его затраты не окупятся?
– Это уж его забота. Значит, потеряет десять тысяч.
– Чушь. Они заплатят и в десять раз больше.
– Возможно, – уступил я. – Когда-нибудь. Но если дело дойдет до суда, потребуются расходы на адвокатов и всякое прочее…
– Что ж, передайте вашему клиенту, что это может меня заинтересовать. Я готов встретиться с ним и все обсудить.
Я покачал головой.
– Для этого я и пришел к вам. Наш клиент обратился к мистеру Вулфу потому, что тут есть кое-какие трудности, которые следует преодолеть. Первая: он хотел бы получить на руки какое-нибудь доказательство, что это не единственное драматургическое произведение, которое вышло из-под вашего пера. Ну, это проще всего. У вас, конечно, имеются копии ваших произведений, написанных для телевидения.
– Конечно. Все до единой.
– Отлично. Это разрешает вопрос. Вторая: если дело дойдет до суда, необходимо будет доказать, что это вы написали пьесу, которая была обнаружена у Джека Сандлера, и лучшим доказательством будет, если вы представите пишущую машинку, на которой напечатали свое произведение. Наш клиент может этого пожелать. Конечно, он заплатит за это отдельно.
– Он очень любезен.
– Он не так уж любезен. Между нами говоря, мне он не по душе.
– Мне тоже. Он вор. Он украл мою пьесу! – Реннерт вскочил. – Хватит, ищейка, вон отсюда!
Я не двинулся с места.
– Послушайте, мистер Реннерт. Я понимаю, что вы…
– Я сказал, прочь отсюда! – Он сделал шаг ко мне. – Может быть, вам помочь?
Я встал и приблизился к нему на расстояние руки.
– Хотите попробовать?
Я надеялся, что он захочет. Бунт Вулфа так повлиял на меня, что мне доставило бы удовольствие схватиться с кем-нибудь, а этот парень был как раз подходящей комплекции, так что это было бы не только удовольствием, но и хорошей тренировкой. Но он не сделал мне этого одолжения. Не сводя с меря глаз, он отступил на шаг.
– Не хочу пачкать ковер кровью, – сказал он.
Я повернулся и пошел к двери.
– Передайте Мортимеру Ошину, что это похоже на его вонючие пьесы! – крикнул он мне вслед.
На улице я взглянул на часы: 16.05. Кармел находился всего в полутора часах езды, и прогулка за город могла успокоить мне нервы, но я все же решил сперва позвонить. Какой номер телефона Алисы Портер? Я стоял на обочине тротуара, закрыв глаза и напрягая память, и наконец вспомнил его. За углом на Лексингтон-авеню я зашел в будку телефона-автомата, набрал номер и после четырнадцати гудков повесил трубку. Никто не отвечал. Я решил совершить более короткую поездку. Прошел пешком до Десятой авеню, затем еще один квартал на юг, добрался до гаража, взял «герон», принадлежавший Вулфу, которым я пользовался по доверенности, и поехал в сторону Вестсайдского шоссе.
Теперь уже я почти уверился, что это был не Кеннет Реннерт. Кто бы ни задумал эту кампанию, сочиняя рассказы, подбирая себе соучастников и пользуясь удобным случаем, чтобы подбросить рукопись, он был не мямлей, как Реннерт. Будь он чуточку поумнее, то, заподозрив, что Мортимер Ошин является клиентом Вулфа, он продолжал бы выведывать у меня сведения, вместо того чтобы выставить меня за дверь. Он был одним из хора, а никак не солист. Я успел позабыть о нем, пока добрался до аллеи Генри Хадсона.
