Я потянулся и зевнул:
– Зачем вы мне это рассказываете? Не забывайте, я вам не понравился.
Она окинула меня взглядом:
– Может, еще и понравитесь… в определенных обстоятельствах и в другой обстановке.
– В данных обстоятельствах мы вынуждены беседовать именно в такой обстановке. Чего вы хотите?
– Я хочу, чтобы вы отыскали одного человека.
– Кого?
– Стэндли Даунера.
– Кто такой Стэндли Даунер?
– Такой-сякой… Он удрал с моими деньгами.
– Родственник?
– Я когда-то ответила этому парню «да».
– Где?
– Перед алтарем.
– А потом?
– Я думала, вы догадливый, – уколола она.
– Он имеет в виду деньги, – пояснила Элси.
– Я тоже, – сказала Хейзл.
– Откуда у вас деньги? – спросил я.
– От дяди.
– Сколько?
– Шестьдесят тысяч.
– После уплаты налогов?
– После уплаты налогов и гонорара адвокатам. Чистыми.
– Можете как-нибудь доказать?
– Разумеется. Есть судебные протоколы.
– Это можно проверить, – предупредил я.
Она закусила губу.
– Хорошо, – сказал я. – В чем проблема?
– В суде ничего нет. Дядя мой был, что называется, закоренелый индивидуалист. Делал бизнес и получал наличные. Экономил на подоходном налоге. Засолил шестьдесят кусков в банковском сейфе. Когда понял, что путь его подошел к концу, послал за мной.
– А теперь, – подхватил я, – вам осталось лишь сообщить мне, будто он держал шестьдесят тысяч в тысячедолларовых банкнотах и будто все отдал вам.
– Именно так и было.
– И вы не осмелились положить их в банк, так как налоговые инспекторы пожелали бы полюбопытствовать, откуда взялись эти деньги, так что просто их где-то припрятали, а потом вышли замуж за Стэндли Даунера. Даунер заинтересовался, где вы раздобыли такой капитал. Вы не стали ему рассказывать; он пошевелил мозгами, отыскал в конце концов спрятанное, сгреб добычу и отвалил.
– Правильно.
– Итак, – заключил я, – вы хотите, чтоб я его отыскал. Что ж, если лжете и деньги составляют вашу долю украденного из бронированного автомобиля, я сяду в тюрьму как соучастник после совершения преступления и проведу там, пожалуй, лет пятнадцать. С другой стороны, если ваша история – правда, то я, отыскав деньги, стану соучастником после совершения преступления, связанного с уклонением от уплаты налогов, и, может быть, выйду на волю лет через пять. Нет, спасибо, ни то ни другое меня не устраивает.
– Постойте минуту, – вмешалась она. – Выкладываю начистоту.
– Давайте.
– Вы разыщете моего мужа и деньги, после чего я докажу, что являюсь наследницей.
– А когда я найду Стэндли Даунера, – допытывался я, – что помешает ему послать меня подальше?
– Я.
– Каким образом?
– У меня на него кое-что есть.
– Чудная складывается картинка, – подытожил я. – Шантаж, уклонение от уплаты налогов и отказ от судебного преследования ради вознаграждения. Что-то она мне не нравится.
– Вы получите пятьдесят баксов в день и премию в зависимости от того, что я получу назад.
– Велика ли премия?
– Смотря сколько времени это займет.
– Двадцать процентов.
– Хорошо, двадцать процентов.
Элси Бранд умоляюще смотрела на меня, уговаривая глазами не связываться.
– Нам требуется аванс, – сказал я.
– Сколько?
– Тысяча.
– Вы в своем уме? У меня нету.
– А сколько есть?
– Пятьсот, и ни цента больше.
– Где?
Она поставила ногу на писсуар, задрала юбку, вытащила сверху из чулка пластиковый пакет и открыла его. Там оказались пять сотенных банкнотов.
– Не столкнулись с затруднениями при размене? – поинтересовался я.
– При размене чего?
