И всё же я хорошо понимала, что сидящие передо мной отморозки могут меня не только изнасиловать, но и зверски убить. У меня не вызывало сомнений, что они находятся не только в состоянии алкогольного опьянения, но и наркотического тоже. На них не действуют ни слёзы, ни уговоры, ни мольбы о пощаде. Это же так страшно, когда тебя берут силой. Тебе больно, ты лежишь, плачешь и не можешь ничего сделать.
Я где-то слышала совет: если понимаешь, что тебе не избежать изнасилования, просто расслабься и получи удовольствие. Мне кажется, этот совет придумал мужчина. Изнасилование – страшная моральная травма, но всё же лучше остаться живой. Тем более, если есть ради чего жить…
Очутившись в небольшой комнате без окон, где помещались только кровать и прикроватный столик, я с ужасом посмотрела на зашедшего за мной тучного пьяного мужлана и услышала, как ему вслед посыпались пьяные крики:
– Витёк, только не больше десяти минут! Тут желающих хоть отбавляй! Очередь не задерживай! По-быстрому присунь ей, не забывай о ближних. Если есть желание, позови кого-нибудь из ребят. Мы её в двоечке или даже в троечке сделаем.
А затем меня схватили чужие руки и придавило чужое тело… У меня не было сил плакать. Было только сильнейшее непонимание того, что происходит, и острая, раздирающая душу, боль. Где-то вдалеке были слышны мужские голоса, и я понимала, что это не люди, это звери и животные…
С трудом дотянувшись до стоящей на полу отпитой бутылки пива, я схватила её одной рукой и нанесла сокрушительный удар по голове пыхтящего на мне отморозка. Насильник вскрикнул и вцепился в моё горло мёртвой хваткой. Совершенно не понимая, что происходит, я била его разбитой бутылкой по голове до тех пор, пока он не ослабил хватку, не закатил глаза и не навалился на меня бездыханным телом. С трудом скинув с себя этого жирного борова, я смахнула текущие по щекам слёзы и почувствовала, как ко мне возвращается холодный испуг. Я ощущала, как он распространяется вверх по позвоночнику.
– Витёк, тебе помощь нужна? Давай вместе позабавимся, – послышался ещё один пьяный голос.
Не вынимая разбитой бутылки из рук, я встала к стене, прижалась к ней всей спиной и приготовилась к самому худшему.
Когда в спальню вошёл второй отморозок, моя рука даже не дрогнула. Я ударила его со всей силы по голове. Мужчина с грохотом упал рядом с кроватью. Я закрыла лицо ладонями, с трудом сдержалась, чтобы не зареветь, и прислушалась к тому, что творится за слегка прикрытой дверью.
Выглянув в щель, я услышала громкие мужские крики и по-настоящему оглушительные выстрелы.
– Господи, да, что же это такое?
Поняв, что пьяные отморозки что-то не поделили между собой и принялись друг в друга стрелять, я скорчилась в судорогах и попыталась залезть под кровать. Но кровать была настолько низкой, что в щель между нею и полом не протиснулась бы даже половина меня. Все унижения сегодняшней ночи казались слишком ничтожными, по сравнению со стрельбой, которая доносилась из центральной комнаты.
Когда дверь спальни распахнулась, и на пороге появился человек в маске, который тут же включил свет и направил на меня дуло автомата, я уже практически ничего не соображала и тряслась в сильном ознобе. Я смотрела на ворвавшегося незнакомца мутным взглядом, держала в руках разбитую бутылку и даже не пыталась спрятать свою наготу. Зачем? Зачем что-то прятать, если сейчас суждено умереть. Всё, что со мной сегодня произошло, было слишком больно и неожиданно…
