День был солнечный, ясный. Софичка быстро, за какие-нибудь полтора часа, спустилась в местечко Наа, переправилась на пароме через Кодор, дождалась рейсовой машины и приехала в Мухус.
Еще когда она дожидалась машину в Анастасовке, к ней подошел какой-то парень и спросил по-русски:
– Ты из Чегема?
– Да.
– Ты не жена погибшего Роуфа?
– Да, – сказала Софичка, – ты его знал?
– Три года назад мы вместе в скачках участвовали. Какой был парень! Я его, как брата, полюбил.
– А его все любили, – светло ответила Софичка, – все на свете.
– Да, – скорбно согласился парень и, показывая, что он об этом деле знает гораздо больше, чем может показаться, добавил: – А брата милиция забрала?
– Нет, – сказала Софичка, – зачем нам жаловаться закону. Мы его изгнали из нашего рода. Он теперь мертвей мертвого. Мертвого хоть близкие оплачут.
– Ты смотри, как получилось, – вздохнул парень, – я только вчера узнал, а то поднялся бы оплакать его.
– Да, – невольно похвасталась Софичка, – из многих сел приехали. Из Мухуса, из Кенгурска. Даже начальник кенгурского военкомата был.
– А ты сама в Мухус едешь?
– Да, – сказала Софичка и достала фотокарточку, – хочу большую сделать, чтобы он смеялся, а то здесь он скучноватый. А он так любил посмеяться.
– Но разве они могут сделать, чтобы он смеялся? – усомнился парень, взглянув на фотокарточку.
– Конечно, – уверенно сказала Софичка, – они любую могут сделать. Дяде Сандро сделали фотокарточку, как будто он на коне и с шашкой мчится в бой. А в это время его конь пасся себе в котловине Сабида. И конь получился в масть.
– Да, но… – усомнился парень, однако не стал уточнять свои сомнения.
Автобус привез ее в Мухус. Софичка шла по главной улице города. Грохотали грузовики, визжали легковые автомашины и цокали по асфальту лошади фаэтонщиков. Люди так и шныряли по тротуарам. Она подошла к стеклянной витрине фотоателье и посмотрела на выставленные там фотографии. Она не стала рассматривать там всяких девиц, женихов и невест, пузанчиков с мячами, а обратила внимание на большую фотографию величиной чуть ли не с газетный лист, изображающую усатое лицо важного старика. Вот такой величины фотографию Роуфа ей хотелось бы иметь.
Софичка открыла дверь и вошла в приемную фотоателье. В большой светлой комнате рядом с зеркалом стоял столик, и за ним сидела молодая девушка. На стенах висели фотографии разных размеров, и люди, изображенные на них, часто улыбались, а то и просто хохотали.
– Здравствуйте, – сказала Софичка и подошла к девушке за столиком. Та читала книжку.
– Здравствуйте, – ответила девушка, отрываясь от книги.
Софичка вытащила из кармана фотокарточку, положила ее на стол и ткнула пальцем в Роуфа.
– Я хочу, чтобы сделали его большую карточку, – сказала Софичка.
– Хорошо, – ответила девушка.
– Вот такую, – сказала Софичка и показала на фотографию смеющегося человека, висевшую на стене.
– Хорошо, – повторила девушка и приготовилась выписывать ей квитанцию.
– Но я хочу, чтобы он смеялся на ней, – уточнила Софичка.
Девушка снова взглянула на фотографию, лежащую на столе, и подняла на Софичку удивленный взгляд.
– Это невозможно, – сказала она, – мы можем сделать такую же, только большего размера.
– Нет, – ответила Софичка, – мне надо, чтобы он смеялся.
– Это невозможно, – ответила девушка, – мы такие не делаем.
– А кто делает такие?
– Никто, – сказала девушка и снова взялась за книгу.
