Готовцев схватил противника за запястье левой руки и рванул на себя, после чего, мгновенно отпустив эту руку, шагнул вперёд и вправо, обеими руками ухватился как можно крепче за куртку в области спины и протаранил врага наискосок через проход до дверного проёма. И сильно толкнул. Не коснувшись, кажется, ногами ступенек, враг вылетел на трамвайную остановку и распластался на бетонном её шершавом покрытии. Занимая позицию напротив двери, чтобы при необходимости ногами встретить противника, Готовцев увидел финку с наборной ручкой, крутившуюся в метре от вытянутых вдоль грязного бетона рук упавшего.
Бандит быстро вскочил на четвереньки, намереваясь как можно скорее достичь ножа, однако тотчас же издал стон. Вероятно, по причине ободранных при падении коленей. Под аккомпанемент мата он поднялся на задние конечности, сделал несколько шагов, подхватил нож и, перекривившись от боли и злобы, поспешил назад.
Однако дверь уже закрылась. Перед самым его носом. Бандит забарабанил в дверь, однако она не шелохнулась, трамвай же тронулся и стал увеличивать скорость. Парень побежал следом, размахивая ножом и выкрикивая ругательства, однако запрыгнуть на сцепку, чтобы доехать до следующей остановки, попыток почему-то не предпринял. Не догадался?
Трамвай спешил вперёд, а враг, уменьшаясь в размерах, становился всё менее интересен. Готовцев был доволен. Вся операция прошла без сучка и задоринки. И оба захвата удались.
Ему и в голову не могло прийти, что действия его могут быть рассмотрены в каком-то неожиданном ракурсе, когда все плюсы легко меняются на противоположный знак. Теперь это ясно вполне. Час же тому назад, осознав, что встреча всё-таки не состоялась, он несказанно удивился. И он долго надеялся, что Фээм всё же объявится. Потому, выйдя из трамвая, продолжал ждать агента. Долго, на восемь минут дольше положенного.
Вечером, когда Готовцев, с синим томом чеховского двухтомника в руках, сидел напротив работающего телевизора, рядом плюхнулась Ирина.
– Ну! – сказала она.
– Что? – скосился на неё Готовцев и увидел, что тело её обёрнуто, не полностью, конечно, банным полотенцем, глаза ласково светятся, а на губах играет улыбка. – А, ну да.
– Так ты собираешься в постель? – Ирина выхватила из рук Готовцева книгу и швырнула её в угол дивана.
– Он ещё на кухне?
Ирина нахмурилась.
– Он сидит спиной. И я жду пять минут.
– Да, я понял, – ответил Готовцев, однако с места не двинулся.
Ирина, между тем, вскочила с дивана и нетерпеливо взмахнула рукой, прогоняя Готовцева из комнаты.
– Иду-иду. – Готовцев глубоко вздохнул и решительно поднялся.
– А вот этого бы не надо, – проговорила Ирина с плохо скрываемой злостью в голосе.
Готовцев сделал невинное лицо.
– Не понимаю, о чём ты.
– Пыталась тут подслушать твои разговоры по телефону… – подступила к мужу Ирина.
– Не удивлён, – проговорил Готовцев, невольно отводя взгляд в сторону.
– Твои постоянные задержки. Якобы по работе… И эти звонки…
– Ну да. Принято, я ж говорил, решение о модернизации. В связи с проявляемым индусами интересом.
– Ты изменился, – объявила Ирина. – Требуются подробности?
– Ну а как? Если в жизни моей столько всего…
– Ты сам-то понимаешь, что это ненормально? – не стала слушать Ирина.
Готовцев нахмурился и мрачно проговорил:
– Что я всё ещё жив?
– Я тебя когда-нибудь прибью! – прорычала Ирина. – А если я тебя уже не возбуждаю, то так и скажи, скотина!
