Второй «король» – Лан, бывший киллер, способный «убирать» людей так чисто, что списки пропавших без вести пополняются с периодичностью раз в полгода. Ни разу не имел проблем с законом, из семьи «цветных». Не стоит объяснять, каким шоком стало для родителей то, с чем связал свою жизнь сыночек. Говорят, отец Лана застрелился после наведения справок, но эта информация никем не подтверждена. Настоящее имя убийцы неизвестно, внешность – тоже. Одни говорят, что Лан – высокий брюнет с карими глазами и адской усмешкой, другие – что он чистый ангел с полотен Возрождения, третьи сообщают, что если бы смерть была человеком – то у нее было бы его лицо.
Третий «король» – Август Люциус Второй, самый старший, имеет внуков. Если кто-то чужой появляется в городе – он уже знает о человеке все. Относится к Лану и Белоухому как к непутевым детям, готов помочь советом, но в делах жесток и строг. В свое время занял трон, уничтожив конкурентов. Среди «отцов» города живет дольше всех, предыдущий в его возрасте был уже мертв. Говорят, Август вошел в структуру еще до того, как поделили районы. Но это лишь слухи.
***
На окраине северного района столпились люди. Между домами лежало тело девушки лет двадцати. Светлые волосы смешались с кровью и грязью, ужас застыл на остатках лица. Пустые глазницы вызывали отвращение у свидетелей. Кто-то в стороне блевал на асфальт, кого-то выносили. Пальто девушки было разорвано, серая блузка и платье перепачканы, на обеих руках отсутствовали безымянные пальцы.
Швец курил, сохраняя в телефоне свежие фотографии жертвы. Лори подошла к нему, когда накрытое простыней тело уже заносили в машину «скорой».
– Свидетелей, как всегда, нет, – просипел Швец через затяжку.
– Ты угадал!
– Приблизительное время смерти?
– Устанавливается. Никки предполагает, что прошло несколько часов. Тело остыло не сильно, глаз нет – не посмотреть на помутнения и «кошачий зрачок». Трупное окоченение пошло, но не достигло максимума – значит, сутки еще не прошли.
– Когда установят причину смерти?
– К ночи. У Стэна сегодня полно работы, – Лори вздохнула, глядя вслед отъезжающей «скорой».
– Как будет что-то известно – сообщи мне. И, ради всего святого, Ло, иди сразу устанавливать личность потерпевшей, а не за пончиками и кофе.
– Фу, злыдень! – девушка толкнула Швеца и подошла к машине. – Тебя подвезти или ты своим ходом?
– Да есть у меня парочка дел.
– Ну, как знаешь. Бывай!
Джон стоял и смотрел, как медленно удаляются полицейские, врачи, эксперты и зеваки. Единственное, чего он хотел – прийти домой и сопоставить все случаи снова, найти связующую нить. Все, что могло связать жертв – католическая вера и женский пол. Значит, стоит посетить собор, поговорить с падре, прихожанами. Возможно ли, что все они посещали один и тот же костел? Вероятность мала, но все-таки эту версию тоже необходимо разработать. Может ли убийца быть чокнутым католиком? Вероятно.
Но, несмотря на свои рассуждения, Швец снова взял телефон в руки и набрал номер далеко не священника.
– Салют, Август! Есть тема, нужно перетереть. Я в твоих местах. Окей, забери меня у проходной.
Через какое-то время подъехала машина, открылась дверь, и детектив оказался в мягком салоне авто. За рулем была девушка, которую он знал не первый год. Одна из любимиц Августа – Виктория, женщина, способная убить одним ударом. Ходили слухи, что несмотря на свою внешность, она не подпускала к себе никого ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Да, Виктория была хороша: аккуратное личико, большие серые глаза с длинными ресницами, по-детски вздернутый носик и локоны каштановых волос. Ей подошла бы роль принцессы в мюзиклах или место в лучшем театре, но искусство она любила меньше, чем убивать. Она попала к Августу еще ребенком, когда ей было десять – сбежала из дома и приехала в большой город без денег и вещей. Мужчина нашел ее на обочине, замерзшую и голодную, и просто протянул ей руку. Девушка пошла. Уже тогда Виктория ничего не боялась.
