Соображать дальше пришлось быстро.
– Вчера заблудился, дорогу показала, а сегодня пришел спасибо сказать, вот – говорит.
Варвара не поверила, странно так посмотрела на Калинкину, понимая, что она что-то недоговаривает, но дальше спрашивать не стала. Шоу, что разворачивалось на лужайке, было интересней.
И вот спустя еще час, когда кожа на ладонях Павла начала слезать до мяса и крови, он отбросил топор в сторону, посмотрел на причиненный физический ущерб.
Нет, он не зря вызвался помочь, даже мысли не было о том, чтобы развернуться и просто уйти, когда какой-то местный парень клеит его Ягодку и сейчас будет перед ней распускать хвост павлином. Но вышло так, что они на самом деле были как два павлина или глухаря, что красовались перед самочкой, распустив хвосты, в надежде на случку.
Но именно физическая нагрузка отвлекла, взбодрила и дала энергии, а еще прочистила мозги. Соколов понял, что именно этого ему не хватало, все спортивные залы и новомодные «качалки» были ничто в сравнении с тем, как в твоих руках тяжелый топор летит навстречу полену.
Павел пытался отдышаться, хотелось пить, солнце пекло нещадно, но когда посмотрел на свои ладони, поморщился от боли. Не заметил, как подошла Светлана, а потом увела его на веранду. Незнакомая женщина не сводила с него глаз, а когда полезла с вопросами, стоило Ягодке уйти в дом, даже растерялся с ответом.
– Так ты кто Светке?
– Да никто он ей, приперся, понимаешь, и начал.
– Федь, а ты что у нее делаешь с утра?
– Я, я это, того, пришел на завтрак.
– Завтрак? – Варвара поморщилась. – Опохмелиться, что ли, хотел? Так не туда пришел, надо было в магазин идти.
– Вот чего ты начинаешь? Вот кто тебя просит открывать рот? Варвара! Вот правду о тебе говорят, что ты первая сплетница на деревне.
– Ой, да кто бы говорил, да вы посмотрите на него, люди добрые, это мне говорит тот человек, который крутит шашни с одной, а шары катит к другой.
– Да кто крутит, кто катит? Я по-дружески, от чистого сердца.
– Да, я вижу, как ручонки с похмелья трясутся, друг!
– Дура!
– Бабник!
Однако, у них тут забавно и нескучно. Соколов наблюдал за перепалкой местных жителей, которые совсем забыли о присутствии постороннего человека. Куда, Варвара сказала, должен был идти этот детина? В магазин за опохмелом? Это у него с Жанной роман? «Шашни» и «шары» – это, получается, разные истории, ну и ходок этот Федор.
Скандал нарастал, но оборвала его Светлана, громко поставив на стол веранды черный чемоданчик с красным крестом.
– Дай посмотрю.
Калинкина оглядела волдыри, некоторые уже лопнули, кожа была воспалена, плеснула перекиси. Павел что-то хотел сказать, но девушка не хотела, чтобы их слышали. Варвара все увиденное и услышанное и так умножит на три, и надо уже избавляться от нее и Федора.
– Вам не пора всем по домам? Дел нет никаких?
– Да, Федя, пойдем, не будем мешать.
– Так я никому не мешаю.
– Федор, спасибо, рубашку я постираю и принесу.
Было даже как-то неловко так открыто прогонять друзей, ведь на самом деле и Федор, и Варвара, и Лаура уже как два года являются частью жизни Калинкиной. С ними она встречается каждый день, а Павла видит первый раз после тех дней спустя два месяца.
Федор ничего не сказал, отряхнул руки, смерил взглядом Соколова, гордо вскинул голову и широкими шагами пошел к калитке.
– Ладно, и мне пора, не буду вам мешать. А я чего приходила-то, хотела, Свет, у тебя попросить мясорубку, моя сломалась.
