Мы идем друг от друга на расстоянии. Я с одной стороны дорожки, он с другой.
– Ты так и не сказал про дедушку.
– Про своего?
– Да.
– Он большой человек. Директор фирмы.
– У тебя богатый дедушка? А отец?
– Отец сидит.
– Где сидит?
– Там.
Он взглянул на море. Блеск воды отразился в черных зрачках.
Не хочет говорить о родителях. Все-таки есть проблемы, и не только с бабушкой. Хорошо, хоть вообще отвечает на вопросы. Первые дни он даже не смотрел в мою сторону, не замечал. Делала вид, что я не существую.
– У тебя есть братья, сестры?
– Сестра. Она старше меня на пять лет. Еще есть двоюродные. А у вас только одна дочь?
– Пока одна.
– Ей повезло.
– Почему?
– Все внимание достается ей.
– А тебе мало уделяли внимания?
– Мне? – Бледные губы вздрогнули. – Смотря от кого. Бабушка любит, а родители не очень.
Бабушка любит? Что же тогда говорить о родителях, если бабушка любит?
– Аня просит брата, – сказала я, – или сестру. Ей скучно одной. Потом она девочка, хочется, заботится о ком-то.
– Женщины странные создания. Вы любите жить ради кого-то.
– А разве это плохо?
– Нужно, жить для себя. Для этого Бог дал человеку чувства.
– Жить ради других – тоже чувство.
– Я говорил про удовольствие.
– Это твое мнение?
– А ваше?
– Все мы думаем по-разному и живем по-разному.
– Жизнь – непонятная штука.
Это точно. Я сама многого не понимаю в жизни, а учу детей.
Аня увидела нас издалека и бросилась навстречу. Панамка улетела в сторону, светлые кудри растрепались на ветру.
– Мамочка!
Старуха скривила лицо, когда мы подошли ближе.
– Привет.
Александр обнял девочку и чмокнул в щеку, чисто по-французски. Она сразу повисла у него на шее.
– Почему ты в песке? – спросила Аня.
– Я плавал, потом лег отдохнуть. А ты что тут делаешь? С Дусей играешь?
Как легко он общается с ребенком, будто знает всю жизнь. На одном уровне.
– Мне понравилась ваша собачка. Бабуля разрешила, мне покормить ее вкусняшками. Она облизала мне лицо.
– Это она любит. Вот смотри.
Он взял собачку на руки, и та сразу же проникла своим маленьким язычком ему в нос. Анютка подсунула свое лицо, ей тоже хочется внимания. Парень засмеялся. Я увидела зубки. Белые, ровные. Сам он обычный, непримечательный, но фигура хорошая и красивая улыбка. Очень красивая. Такая, что проникает в самое сердце. Жалко, он редко улыбается.
Пока я любовалась губами Александра, он тоже наблюдал за мной.
– Мам, я и хочу такую Дусю.
Дочка дернула меня за руку. Только сейчас я заметила его взгляд, подняла глаза вверх, кое-как оторвав от улыбки. А он… смотрит. И не просто смотрит, а любуется. Как будто перед ним сама дева Мария сошла с небес. Обычно, так смотрят на мать, или жену, родившую долгожданного сына, или на чудо, свалившееся внезапно на голову.
– Алик, – капризным тоном проговорила старушка, – нам пора. Уже подают завтрак, а ты еще не принял душ.
Мы попрощались. Они направились в золотой сектор, мы прошли в ресторан.
После завтрака Жак встретил нас на пляже. Протянул Ане рожок с мороженным. Теперь он знает, как завоевать сердце маленькой девочки; еще вчера они сблизились во время прогулки, а сегодня стали друзьями. Мы заняли свои лежаки, расстелили полотенца, разложили одежду, спрятали в тенек бутылку с водой.
Нелегко согласиться на свидание на пляже. Особенно женщине, родившей ребенка. У меня всегда была хорошая фигура, но все, же… Двадцать восемь лет – это уже возраст. На груди появились растяжки, на бедрах отложился жирок. С другой стороны, Жак гинеколог, он знает о женщинах все: и об их достоинствах, и о недостатках.
