– Все хорошо, – сухо ответила я. – Аня у вас?
– Юра вчера привез. Не повел в садик.
Мои родители единственные, кто не спросили про нашу ссору. Каждый день они интересовались только мои здоровьем. Мама приносила в больницу домашнюю еду, папа бегал по врачам и узнавал, все ли у его любимой дочери в порядке.
– Я хочу развестись с Юрой.
– Мы так и поняли. – Пригладив лысину рукой, он тяжело вздохнул. – Неужели ничего нельзя исправить?
– Мне не нужен мужчина, который боится проблем. Даже самых маленьких, незначительных. Это глупо. Я всегда считала, что муж – это железная стена, а не истеричка в брюках. Юра хороший человек, но слишком апатичный и…
Я попыталась подобрать слово, которое бы охарактеризовало моего мужа. В голову пришли лишь неприличные выражения. А папа никогда не ругался матом и нас приучил, не позволять себе такую распущенность.
– Он совсем не интересуется мной, – снова продолжила я после небольшой паузы, – и ребенком не занимается.
– Все это отговорки, Вера. Многие люди так живут и не жалуются.
– А я буду жаловаться. Для чего вы родили меня свет? Чтобы быть несчастной?
– Разве ты несчастна? Чего тебе не хватает? Любовь приходит с годами, а все, что раньше – это детские игры. Вы воспитайте дочь, поднимите на ноги, сами чего-то добейтесь в жизни, а уж потом говорите о чувствах.
– Пап, ты живешь не в древние времена. Сегодня у женщин другие взгляды на жизнь. Я не могу упускать время. Если мы не разведемся с Юрой сейчас, то потом будет поздно. Ты же меня знаешь.
– Знаю. Поэтому и ругаю.
Папа не умеет ругаться. Для него откровенный разговор – это уже ссора, почти скандал.
Мои отношения с Юрой всегда были главной темой в доме родителей. Их почему-то не возмущает поведение Лизы, но стоит мне отвести взгляд в сторону и заговорить о свободе, как у мамы волосы встают дыбом, а папа в каждом моем слове ищет угрозу.
Я могу быть верной женой (и была такою!), могу любить, могу разрешить любую проблему. И для этого мне не нужен мужчина. Но уж если он есть!.. Как можно жить с человеком, если он является обузой, камнем на шее?
Мы подъехали к дому и, не заезжая во двор, встали у магазина через дорогу. Пошел дождь, застучал по крыше. Приоткрыв дверку, я еще раз взглянула на отца.
– Зайдешь?
– В следующий раз. Поеду домой, а то Анечка ждет.
– Почему ты не взял ее с собой?
– Отдохни немного. Вам с Юрой нужно побыть наедине.
– Спасибо.
Только я хотела выйти из машины, как он спросил:
– Как ты будешь воспитывать двух детей одна?
– Я сделаю аборт.
– Доча, – он схватил рукой меня за плечо, – может, не надо? Мы с матерью поможем. Дети – это счастье.
Я прикрыла дверь, папа потянул меня к себе на грудь. Большой, добрый. Такой мужчина мне нужен. Чтобы поддержал, обнял, понял, а не прятался в сильном теле и сбегал от мелких проблем.
– Пап, это не Юрин ребенок.
– Мать сказала. Ну что ж, – он пожал плечами, – будем растить. Какая разница, кто отец. Главное, он наш внук.
– Или внучка.
– Тебе еще не сказали, кто будет?
– Нет, рано.
– А тот… – Он засмущался, но все же спросил: – Папаша. Он знает о ребенке? Будет помогать?
– Он сам еще ребенок. Не по возрасту, а по уму. Хотя и по возрасту, еще не мужчина. – Горько усмехнулась я, вспомнив ободранные губы Алика и прыщи на лбу. – Он еще хуже, чем Юра. Маленький дебил с большими амбициями.
– Понятно.
Больше отец не стал поднимать эту тему.
– А как у тебя дела на работе? – поинтересовалась я.
