Конечно! Это Верин папа. Как я сразу не поняла?
– Здравствуйте, милые барышни.
Он улыбнулся. Мило, застенчиво. Глаза как у дочери, нос, губы. Только Игорь Петрович выше ее на две головы и толще.
– Это мой папа, – сказала Вера. – А еще тут работает мой брат. Он программист.
– Программист – не ругательное слово. Иногда Вера его произносит очень резко. Не обращайте внимание.
Извинился за дочь Игорь Петрович.
– Хорошо, – засмеялась я. – Буду знать.
У них теплые отношения. Папа смотрит с нежностью на дочь, а она хочет его обнять, но как обычно контролирует свои действия. Колючка.
– Девочки, что вам взять? – учтиво предложил он. – Сегодня Наташа приготовила великолепное жаркое из баранины.
Вера ревниво взглянула на папу, но промолчала. Я отказалась от предложенного блюда.
– Спасибо. Я не ем мясо.
– Совсем?
– Совсем. Рыбу ем, а красное мясо не воспринимает желудок. Мне с него становится плохо.
В столовую зашел Андрей Соколов, и тут же Игорь Петрович перевоплотился в строго начальника охраны. Это уже не прежний, милый мужичок с улыбкой на лице, а бывший военный, профессионал в своем деле.
Мы с Верой сели за стол. Тут, как в ресторане: официанты с подносами в руках, звучит тихая музыка.
– Ты тоже работаешь с мужиками? – спросила Вера, после того, как мы сделали заказ.
– В моем отделе работают только мужчины. Я единственная женщина – архитектор. Даже когда я училась в университете, на курсе было всего две девушки: я и Лора из Грузии.
– Ты и училась среди мужчин?
– Выходит так, – ответила я. – Вокруг меня всегда было много мужчин. У меня два родных брата, папа и собака Джек.
– А мама есть?
– Есть. Еще бабушка и две тети. Но в основном, я общаюсь с мужчинами.
– Ты замужем?
– Нет. Мне всего двадцать пять!
– Всего? – блеснула серыми глазами Вера. – Это мало?
– Я только окончила учебу.
Криво усмехнувшись, она промолчала, взяла вилку и принялась за большой кусок мяса с поджаренной корочкой.
У нее есть ребенок. Антонина Павловна говорила, что она была в декретном отпуске.
– Сколько тебе лет? – смущенно спросила я. В Германии такие вопросы не задают незнакомым людям.
Но, Вера не обиделась, а спокойно ответила.
– Тридцать один.
– Ого! – теперь я удивилась. – Ты прекрасно выглядишь! Никогда бы не подумала, что тебе так много лет.
– Так я старая? – отложив вилку в сторону, она грозно взглянула на меня.
– Нет. Я… прости…
– Я пошутила! – засмеялась она. – Маш, ты чего? Шуток не понимаешь?
Вот так мы и подружились. С этого самого дня. Странная Вера, с огромными серыми глазами и строгим выражением лица, и я – обычная девчонка, немного наивная и еще по-детски глупая.
Мы с ней, как небо и земля. Вера сдержанная, я слишком эмоциональная. Она в душе ранимая, а я ничего не беру в голову и легко отношусь к жизни. Антонина Павловна заметила сходство между нами. Вроде бы разные, но такие одинаковые, что даже плачем или смеемся над одним и тем же. Только Вера делает это естественно, а я стараюсь подражать ей и всегда немного переигрываю.
У меня никогда не было настоящей подруги. Только братья и мама. Им я доверяла свои тайны и рассказывала о проблемах. Папа поддерживал материально. В школе я была одиночкой, заучкой, которая только училась и больше ни о чем не думала. Мальчики не интересовали, девочки обходили меня стороной. Синдром отличницы – такой диагноз мне поставили мои одноклассники. И они были правы. Я всегда хотела быть лучшей, стремилась к большему и добивалась всего, на что хватало сил и возможностей.
