Сокровища горы Монастырь - страница 19

Он захохотал, довольный собственной шуткой. Услужливо хихикнул и кто-то из бугровщиков.

– Ну, выпросил, – рявкнул папочка, отворяя дверь.

Следом отворились двери и в других домах и амбарах, ощетинившись стволами ружьев. Бугровщики шарахнулись от плетня. Анисим выхватил из-за пояса пистолет, направляя его на папочку, однако державший его на прицеле дядька Игнат выстрелил первым. Пистолет выпал из руки злодея.

Малюта спьяну соображал не так быстро, но тоже схватился за пистолет. И тоже выстрелить не успел. Данилка протянул дядьке Игнату свое ружье, и тот, не целясь, навскидку, прострелил руку и Малюте – он попадал на охоте белке в глаз.

Тут же дядька Андрей, тоже преизрядный охотник, сшиб своим выстрелом картуз с головы одного из бугровщиков. Остальных как ветром сдуло, и, развернувшись, они пустились наутек.

Сообразив, что его не собираются убивать, Анисим (он был не робкого десятка) подошел к своему рысаку и, ухватившись здоровой рукой за гриву, не касаясь ногой стремени, вскочил на него. Малюта так же легко уселся на своего рысака.

– Вы пожалели нам девок и табун, – подняв коня на дыбы, крикнул злодей в алой накидке. – Скоро пожалеете, что родились. Ждите!

Развернув рысака, он направил его галопом вслед за улепетывающими на своих низкорослых мохнатых калмыцких лошаденках бугровщиками. За ним мчался и Малюта. Алая и голубая накидка развевались на ветру…

Тиша едва не плакал от обиды, надо же – все проспал. Тем временем вернулся дядька Игнат, которого папочка отправил последить за бугровщиками. Проскакав за ними по их следам верст пятнадцать, он убедился в том, что злодеи возвращаться не собираются.

И все же папочка распорядился выставить караул на дороге, ведущей к скиту. Ночь прошла спокойно, две следующие тоже. Тиша радовался – презлые бугровщики больше не возвратятся сюда.

Отец с той поры подружился с дядькой Игнатом и даже пообещал выдать за него Лизу, если тот перейдет в старую веру и «воспримет древлее благочестие». Тиша не сомневался, что ради Лизы богатырь «воспримет» все, что угодно папочке. Молодые радовались и краснели, увидев друг друга. Дядька Игнат подарил сестре перстенек с зеленым камушком. Иногда они прогуливались до горы Терем.

И все же папенька стал почему-то сердитым, раздражительным и продолжал посылать людей в караул. Молельный дом был зачем-то обложен преогромными кучами хвороста, соломы, смоли, бересты.

Проснулся я поздно. Выглянув из палатки, я увидел по соседству с моей машиной новенькую «девятку» вишневого цвета, а чуть дальше – две палатки. Возле них, разговаривая вполголоса, «накрывали поляну» двое незнакомых мужчин и Гриша. Я сразу подошел к ним познакомиться.

Выяснилось, что на помощь юноше прибыло обещанное подкрепление – его отец с приятелем. Отец – Сухарев Вениамин Тихонович. Сухонький светленький интеллигентный мужчина с несколько виноватым выражением лица, в выцветшей синей футболке и коричневых брючишках. Странное дело: сын однозначно походил на отца. При этом Гриша был ярким, красивым (одни выразительные синие глаза с длинными ресницами что стоят!), умеющим постоять за себя парнем, а его отец – ничем не примечательным невзрачным и, подозреваю, неуверенным в себе человечиком.

Его привез тот самый дядя Валера, Валерий Петрович Зуев, относительно молодой, чуть выше среднего роста, спортивного вида красавец. Слегка вьющиеся черные волосы, умные, светящиеся энергией карие глаза, крупный нос, полные чувственные губы. Одет он был неброско, но с большим вкусом: импортные светлые брючки, рубашка – все высший класс. Держался мужчина подчеркнуто просто, но чувствовалось, что цену он себе знает.