Сокровища Хана Кучума - страница 21

– Ну, что ж, кто что поймал, у того и невеста такая будет! – и велел всем смотреть на Солнце, а сам стал читать какое-то заклинание.

Все смотрели на Солнце до тех пор, пока ни начали слезиться глаза от яркого света. Когда Любомир разрешил отвести свой взор от светила, все проморгались и ахнули от удивления: перед ними стояли три девицы – красавицы.

Анисиму понравилась самая статная и красивая девушка, хотя взор её был строг и холоден. Аникей выбрал симпатичную толстушку, правда, с несколько сонным взглядом и предложил ей руку и сердце и ещё что-то из ливера. Ну а Иванушке досталась простая, невзрачная на вид, но весёлая девушка.

Вскоре справили свадьбу всем троим одновременно и старик сразу же отделил сыновей, благо пустующих домов в деревеньке было предостаточно, и все стали жить – поживать, а старик – внуков ждать.

После свадьбы Любомир отправился дальше по своим делам: сеять доброе, разумное, вечное, а Ерофей занялся улаживанием своего быта. После раздела в его избушке ни-чего почти не осталось, всё отдал сыновьям. Да и много ли старому человеку надо.

Снохи старших сыновей к свёкру почти не заглядывали, а если изредка и придут, понукаемые своими мужьями, то старшая подожмёт свои губы и с таким недовольством глядит, словно таракана средней упитанности проглотила, а весь мир перед ней в неоплатном долгу.

Средняя же, как снулая рыбина, вытащенная на берег, сразу же начинала дремать или, если подобное мероприятие не удавалось, начинала играть либо с котом или собакой.

И лишь только жена Иванушки часто наведывалась к отцу своего мужа. Она ему и обед сготовит, и полы помоет, и в избушке поможет прибраться, и бельё постирает. В общем – на все руки мастерица.

Жизнь у Ерофея наладилась, забот убавилось, и он теперь частенько просиживал с удочкой в руках на озере. Однажды, как и всегда, он взял свои удочки и отправился на рыбалку, чтобы побаловать себя и детей своих свежей рыбкой. Столкнув лодку на воду, поплыл к заветным камышам, где частенько прикармливал рыбу.

Наловив на уху, старик уже было, собрался плыть обратно к берегу, как вдруг вода перед лодкой с шумом расступилась, и перед Ерофеем вынырнул водяной в образе озёрного чудища.

– Свят! Свят! Свят! – закрестился с испуга пожилой рыбак, но чудовище не исчезло, а, усмехаясь, рыкнуло— Ну, что, старый, напугался? – и захохотало на всё озеро так, что даже чайки взметнулись в небо и с криками улетели дальше.

– А – ва – ва, – с испугу старик не мог вымолвить и слова и только маячил руками.

– Ты что, онемел со страха? – удивился водяной.

– Ага, – наконец смог вымолвить рыбак.

– Понятно, – самодовольно усмехнулся водяной чёрт и насмешливо спросил:

– А чего это у тебя штаны стали мокрыми?

– Так ведь водой плеснуло от тебя и как раз мне на портки, – виновато стал оправдываться старик.

– А почему вонью так сильно потянуло? – брезгливо сморщив нос, продолжал глумиться водяной.

– Нюхай, друг, хлебный дух, – ответствовал рыбак, – лучше всё равно нет. Что имеем, тем и пахнем. Какова жизнь, таковы и запахи.

– Что ты мелешь, старый пень!?

– Можно подумать, что ты пень молодой, – не уступал в споре осмелевший немного рыбак. – Если тебе что надо, так и говори, а не трать время попусту.

– Ну, хорошо, – перешёл на серьёзный лад водяной. – Дело в том, что один из твоих сыновей женился на красавице Плотве, которую любил я. Видимо, Высшим силам угодно, чтобы она жила на земле, а не в озере. Ничего не поделаешь, но я бы хотел, старик, чтобы и ты выполнил моё заветное желание: я хочу увидеть мир не через тину и водоросли, а с высоты птичьего полёта. А мне летать, а мне летать, а мне летать охота!