Похороны Василия были назначены через два дня, дел у мужчин было невпроворот. Так что крутились как могли – Агафью берегли. Место на старом кладбище уже подготовили, тело Василия тоже, соседок организовали для готовки поминального стола. Хотя женщин и уговаривать не пришлось, Агафью здесь любили и уважали. А вот со священником затормозили – Агафья сказала, что отца Николая к телу сына не допустит, так и сказала: «Только через мой труп», а на их вопросы – Почему?, отвечать категорически отказалась. И Сашка утром рванул в соседний район договариваться с другим батюшкой об отпевании. Из родственников ждали Вику из Москвы, последнюю Максимову, как сказала Агафья. Очень старушка её ждала, хотела на двоюродную внучку в живую посмотреть, а то только фотографии и видела. Василий детьми так и не обзавёлся. Калерия хотела сама приехать, но Агафья попросила её уговорить Вику приехать, сказала, что слаба совсем стала, так могут и не свидеться вовсе.
Водитель автобуса объявил Балуево. Вика, вслед за говорливыми тётками, пробралась поближе к двери. Женщины удивлённо покосились на неё, потом друг на друга. Выбравшись из автобуса, Вика огляделась, наклонилась за сумкой, но её руку опередили. Выпрямившись, она увидела перед собой долговязого, дочерна загорелого блондина в футболке непонятного цвета и старых джинсах. Схватив вторую сумку в другую руку, парень оскалился белоснежными зубами.
– Я – Сашка! Твой брат! Троюродный! Сашка указал ей головой в сторону светлых жигулей и потопал впереди неё – Ты в курсе?
Вика неуверенно пошла за ним. По пути к машине он обернулся, и помахал рукой вместе с сумкой Викиным попутчицам. Вика тоже повернулась – тётки стояли у автобуса, как вкопанные.
– Всё, можно больше ничего и никому про тебя не говорить! Через час эти «средства массовой информации» донесут весть о тебе по всей деревне! – заржал Сашка, закидывая Викины сумки на заднее сиденье. – Садись, давай, сестра! Не тормози! А ты похожа на Агафью, глаза особенно!
Какой весёлый у меня родственник! Он что, постоянно хохмит что ли?
– А почему на машине? Далеко ехать? – Спросила Вика своего нового брата.
– Да нет! Но Агафья приказала московскую гостью встретить, как полагается!
– Мы сейчас к ней едем, да? – Вика слегка напряглась, пытаясь скрыть свой страх.
– Нет! Сегодня будешь у нас с дядей Захаром, а завтра после похорон уже к ней! – Сашка посмотрел на неё заговорщицки, подмигнул и чуть злорадно хохотнул, – Ждёт она тебя.
Ну вот! Мама уже всех посвятила! Этот Сашка теперь будет меня подкалывать постоянно!
Приехали они быстро, не прошло и десяти минут, как они въехали в открытые ворота. Вика вышла из машины, и чуть не охнула…. Она стояла на широком дворе, отделанном цветной тротуарной плиткой. Дом тоже не отставал. Роскошный, светлый, двухэтажный он глядел на неё чистыми, блестящими стеклопакетами. А на широченном, полукруглом крыльце стоял совсем белый, но крепкий старик в тельняшке и держал под руку маленькую старушку в белом платочке. Та, хоть и опиралась на трость, но спину держала прямо. Лицо её было маленьким, сморщенным, как печёное яблочко, но щёчки были свежими, розовыми. Горестное выражение лица не обесцветило её яркие, светло-зелёные глаза. На Агафье было смешное платьице в мелкий, пёстрый цветочек, но ей оно шло. Вот такой я буду старушкой! – подумала Вика и пошла навстречу старикам. Сашка подозрительно молчал, вытаскивая сумки из машины.
