– Надо опять принимать ванную. – Справедливо заметила я.
Он отошел и открыл кран. Я хотела посмотреть на его неподрожаемый широкоплечий силуэт около ванной, но опять ослепла.
Ну, все. Теперь кое-что стало понятно, но обдумывать это я собиралась попозже.
– Пожалуй, мне лучше уйти в другую ванную комнату. – С сожалением в хриплом голосе бросил он.
–А, но… – не успела построить мысль и связать ее в членораздельное предложение, как меня покинули.
О членах решила пока не думать. Обломанное желание понежиться вместе в ванной сначала огорчило. Но все же это было правильно, иначе мы не отрывались бы друг от друга сутки. Оставалось удивляться его силе воли.
Я в повторном ускоренном режиме нежилась в ванной, вспомнив по запаху пену для тела. Не стала мыть почти высохшие волосы, через время поднялась, надела приятный на ощупь халат, осознав, что теперь меня не шатает, а реальность казалась трезвее, и медленно потопала в спальню.
Судя по звукам, тут никого еще не было, поэтому аккуратно залезла на диван под плед. Итак, что мы имели? Когда мне страшно, я начинала видеть, когда успокаивалась – переставала. Когда я возбуждена после предела, видела, а расслаблялась – слепла. Нервничала – прозревала, в обычном состоянии – нет. Вспышка эмоций или секс – раскрывали глаза, медитативное состояние – ослепляло.
Получалось, причина в эмоциях, в адреналине? Было похоже, как будто в экстренной ситуации организм мобилизовался и кортизол давал прозрение. Но стоило мне успокоиться…
Понятия не имела, почему именно так, зато уже знала, что можно попробовать. Моя мини аптечка хранила некоторые полезные ампулы на разные случаи в работе, вплоть до бикарбоната натрия и вазопрессина при остановке сердца. А вот если вколоть, например, эпинефрин, чтобы простимулировать выработку адреналина, можно было продержаться зрячей определенное время. Если повезет, часа два. В теории. Спать, конечно, потом могла как убитая, или есть за троих, но пока это была самая логичная мысль. Осталось проверить на практике.
Где-то я видела мой рюкзак, который Карэл, очевидно, забрал с лабораторий. Мои мысленные поиски прервал звук шагов вдалеке.
– Ты уже тут? – мужчина пошел к столу. – Я, кстати, кое-что узнал.
– Что? – Все мысли об эпинефрине вышиб интерес.
– Для начала вот тебе экземпляр. – Он дал вакуумный пакет в руку.
– Ого, – ощупала квадратик, не имея возможности его увидеть. – Спасибо, положи на стол, – я уже и забыла про “мутотигра”. – Какие у него хоть способности?
– Почти все большие кошки обладают тепловым зрением сквозь несколько преград, способны контролировать меланин, то есть подстраивать окрас как хамелеоны, и хорошей силой.
– Офигеть, что за жесть! – было удручающе слышать про такие издевательства над животными. – Ладно, хватит… Что-нибудь про газ?
– Не газ, там используются частицы кое-каких растений и вещества животных, они лишают зрения, при активации защитного режима, что очень удобно. Раньше использовались парализующие вещества, но это было более травмоопасно и вредоносно для созданий в клетках.
– Какая забота…
– Почти все большие кошки обладают тепловым зрением сквозь несколько преград, способны контролировать меланин, то есть подстраивать окрас как хамелеоны, и хорошей силой.
– Офигеть, что за жесть! – было удручающе слышать про такие издевательства над животными. – Ладно, хватит… Что-нибудь про газ?
