— Сюда, ойнаси Айин, — калфа обошла меня вокруг, проверила, всё ли достойно выглядит, и лишь после этого указала мне рукой направление куда-то вглубь основного помещения бань. Там было так напарено, что я едва видела очертания стен и каменных лежанок, а девушки, парившиеся в банях, виделись мне смазанными безликими манекенами.
— Помни про иерархию, — пробормотала калфа, указывая рукой в сторону каменных лежанок. — Садись вон там. Сейчас тебе принесут щербет, воду и фрукты. А пока располагайся.
Располагаться. Это она хорошо сказала, но как тут расположишься, когда вокруг один камень да мозаика? Я села на горячую поверхность лежанки и чинно сложила руки на коленях. Бунтовать и строить свои порядки в этом месте что-то не хотелось.
Вдруг до меня донёсся чей-то громкий смех. Совсем рядом. А после ко мне обратилась одна из девушек в такой же “тоге”, как и я.
— Новенькая? Чего жмёшься, словно уж на солнце? Хватило же смелости прийти сюда, так чего теперь зажимаешься? Мы не кусаемся.
И снова засмеялась, а я почувствовала себя школьницей, которую перевели в новую школу, где она тут же стала мишенью для местных “звёзд”.
— Я не боюсь, — вскинув голову, ответила я, не понимая, к чему была ремарка про смелость. Вроде ничего особенного не сделала — села там, куда указала калфа. — Но предпочитаю не нарываться на неприятности.
— Умная, значит? — раздался другой голос, глубокий и полный внутреннего достоинства. Из белого парового тумана передо мной появилась фигура высокой молодой женщины. Красивая, с густыми тёмно-рыжими волосами, она обладала тёмным бронзовым загаром, высокими скулами и раскосым разрезом глаз. Посмотрев на меня с нескрываемым интересом, она изучила каждую деталь моего скромного гардероба, будто пыталась найти отличия. Вот только моя “тога” была такой же простой, как и у той девушки, что первой подошла ко мне.
Простыня же этой ойнаси, несомненно важной шишки в айаларе, была выполнена из более тонкого материала и украшена изящным кружевом. Фаворитка принца, не иначе!
— Благодарю, на ум не жалуюсь, — ответила я, стараясь держаться уважительно, но без подобострастия. Мы себя так-то тоже не на помойке нашли. Но червячок сомнения неприятно грыз изнутри. Чувство, что я где-то очень сильно ошиблась, никак не покидало меня.
— Ты — айала Великого Крылатого Змея, генерала Уруса Аджарх сан Ялина?
— Если вы всё обо мне знаете, то к чему эти условности? — ответила я вопросом на вопрос. — Однако мне было бы приятно узнать, с кем имею честь разговаривать?
Вокруг нас с рыжей царицей гарема послышались множественные шепотки. Невидимые за клубами пара зрители представления, в которое я была невольно втянута, проявляли не то нетерпение, не то восхищение моей безрассудной отвагой.
— Первая кадын Его Высочества принца Хаина-Нежиса инс Худай, Зинайат-Гуйчиль Байилык.
“Зинка, значит, — мысленно окрестила я фаворитку принца и улыбнулась своим мыслям. — Так и запомним.”
— Айин … — я запнулась, сообразив, что опять забыла своё полное имя. Вот подстава! Надо хоть шпаргалку записать на будущее.
К счастью, меня выручила подошедшая как нельзя вовремя калфа Ясык, к которой я преисполнилась искреннего чувства благодарности.
— Кадын Зинайат, простите ойнаси Айин-Махри-Гьюль Дерезинэ. Она ещё не освоилась в айаларе и нарушила порядок не со злым умыслом.
Нарушила порядок? Погодите, я же ничего такого не сделала! Оглядевшись, я присмотрелась к месту, где сидела. И с ужасом заметила, что рядом с камнем, куда я усадила свою многострадальную попу, стоял поднос с салфеткой цвета кофейного молока. Цвет фавориток.
