– Абсолютно точно.
Передо мной стоял невысокий мужичок, лет шестидесяти, с залысиной и вьющимися на висках темными волосами, на кончике его круглого, как картофелина, носа держались маленькие круглые же очки. Из-под мешковатых брюк выглядывали темные туфли с пряжкой, сверху на нем был растянутый серый свитер с высоким горлом и молнией на шее.
– Вы знаете, я хотел бы поговорить именно с Димой, – начал он. – Выйти на него оказалось не так легко, как я предполагал. Я наслышан про его журналистские расследования и хотел предложить ему написать статью или снять сюжет. А взамен – чтобы он помог мне, – его тон сменился с уверенного на взволнованный.
– На брата было покушение, он попал в больницу и в ближайший месяц сможет вести дела только дистанционно, – обрисовал я ситуацию. – Он попросил меня не передавать никому информацию, так что все, о чем мы здесь будем говорить, станет известно только мне, ему и вам.
– Хорошо. Давайте присядем, – он указал на стол с двумя стульями за прилавком и закрыл входную дверь на засов, повесив снаружи табличку: «Перерыв 15 минут».
– Внимательно вас слушаю, – я включил диктофон и положил его на стол между нами.
– Зачем это? – спросил Филипп Самуилович, настороженно глядя на диктофон.
– Не волнуйтесь, это Дмитрий просил записать наш разговор. Он прослушает запись и на случай, если я не задам какой-нибудь нужный вопрос, или в вашем рассказе будет что-то, что даст нам зацепку для продвижения в расследовании, брат подскажет, как быть.
Филипп Самуилович кивнул:
– Коль так, то ради Бога. Если это поможет, я только за.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
– Так вот. Пару месяцев назад умер мой лучший и, по совместительству, единственный друг, да не кто-либо, а сам господин Шульц Михаил Остапович.
Здесь он сделал паузу и посмотрел мне в глаза, как будто ожидая какой-то реакции. Коей не последовало.
– Вы не знаете Шульца?! Может, хотя бы слышали о нем?
– К сожалению, нет, – я покачал головой.
– Да вы что! Шульц был гением нумизматики. Он лучший нумизмат если не в мире, то в Восточной Европе – точно, за последние лет двадцать не было никого, кто мог бы сравниться с ним. Он автор нескольких каталогов, член независимых экспертиз, владелец одной из самых шикарных коллекций, автор сотен статей и книги, которая в нумизматическом мире произвела настоящий фурор. Называется: «Исключительно MS». Поверьте, он был настоящей ходячей энциклопедией, такого специалиста не появится еще очень долго. Как вы могли про него не слышать?! – мне было адресовано явное осуждение.
– Что такое MS? – сделав вид, что не заметил этого, невинно спросил я.
– Uncirculated, – кратко ответил Филипп Самуилович. – Вы слышали про систему Шелдона?
– Увы… – вновь был вынужден я показать свою неосведомленность, жалея, что поленился окунуться в тему поглубже.
Собеседник несколько недовольно кивнул:
– Хорошо, я постараюсь объяснить простыми словами и, по возможности, максимально доходчиво.
Достав из какого-то ящичка под столом, он выложил передо мной две потемневшие от времени денежки.
– Скажите, чем отличаются эти монеты?
Я взял их в руки и начал внимательно рассматривать. Каждая номиналом в одну копейку, 1805-й год, СПБ.
– Как по мне, так ничем, – честно признался я, не найдя никаких различий.
– Да вы что?! А как же сохран?! – едва не перешел на крик Филипп Самуилович.
– Сохран?..
– Конечно! Две монеты, выпущенные на одном и том же монетном дворе, имеют абсолютно разное состояние! Одну носили в кошельках, расплачивались ею, роняли на землю, вторую практически сразу отложили и не использовали. Как следствие, за одну я прошу сто рублей, а за другую – три тысячи. Нумизматы разделяют монеты и банкноты по их состоянию. В зависимости от сохрана и количества отчеканенных монет будет выставлена цена.
