Когда проиграли последние аккорды и завораживающей чистоты голос Чи Хона стих, повисла тишина, люди, которые пришли его послушать, ещё оставались под впечатлением от самой песни и её исполнения. Затем раздались неуверенные хлопки, а через минуту вокруг бушевал океан человеческих эмоций.
«Что-то мне вдруг начало казаться, что не тому я его учу, – сам находясь под впечатлением, поделился я своим мнением с Калем, – у него же просто огромный талант к искусству».
«Да уж, – хмыкнул демон, – а мы ему убей того, дерись с тем, вышиби мозги этому».
Волны человеческих эмоций наконец стали стихать, и люди, благодаря исполнителя за песню, стали расходиться, возбуждённо переговариваясь между собой. Мы снова остались почти наедине.
Сяо Тей, сменив платок и промокнув заплаканные глаза, спросила, шмыгнув носом:
– И сколько ты песен знаешь?
– Все, что пела мама, – пожал тот плечами, – я помню все до единой.
– Вот что, на сегодня хватит, – решила она, – завтра устроим фурор в классе, так что подыщи в своём репертуаре что-то не менее душевное. Договорились?
– Хорошо.
Она вместе с сопровождением вышла из комнаты, оставив Чи Хону инструмент. Он немного посидел, затем спросил меня:
– Ник? Ну как? У меня хорошо получилось?
– Да ты просто гений, – признался я, – мы до сих пор с Калем под впечатлением.
– Правда? – не поверил он моим словам, но тут демон бросился и обнял его ноги.
– Если добавишь ещё больше энергии в пение и музыку, станешь самым известным музыкантом, – сообщил он.
– Так, погоди, – тут уже напрягся я, – он добавлял в исполнение энергию Ци?
– Конечно, – без тени сомнений ответил Каль, – у меня всё тело пробирало, когда часть его ауры Высшего убийцы прорывалась в эти моменты. Так что да, младший брат очень талантлив.
– Брат? – у Чи Хон при этих словах брызнули слёзы из глаз. – Ты правда так ко мне относишься?
Демон прикусил язык, поняв, что проболтался. И нехотя, сделав независимую морду лица, ответил:
– Ну, временами бывает… но в целом…
Договорить ему не дали, едва не задушив в слезах и объятиях.
– Ладно, вы пока тут друг другу в любви признавайтесь, а мне нужно ещё кое с кем встретиться, – покачал головой я, видя подобную сцену, и, развоплотившись, полетел на встречу со стариком.
Тот с Джайном и императором придумывали стратегию против киборгов, и я нужен был им, чтобы предоставить больше знаний и идей о действиях и поступках себе подобных.
«Неплохо будет попросить, чтобы к Чи Хону разрешили подселить в комнату Джан Ина, – решил я, думая, что ещё можно взять за свои услуги, – нас нет довольно продолжительное время, и будет совсем нехорошо, если тот найдёт себе за это время новых друзей».
***
Всего одно моё пожелание, и утром принц уже жил с нами. Он, правда, хотел отдельные апартаменты, но кто его будет слушать, если о его заселении во дворец попросил я, сказав о своих мотивах и предпочтениях.
Старик тут же решил, что если Девятому это зачем-то нужно, то лучше присматривать за принцем и им самим. Вот так, хоть и не совсем довольный тем, что будет жить вместе с Чи Хоном, но счастливый от того, что из всех приглашённых именно ему выпала честь побывать в императорском дворце, принц с самого утра доставал моего подопечного, расспрашивая сначала о местных правилах и порядках, а затем требуя помочь выбрать наряд, чтобы пойти на учёбу.
Чи Хон, который дружил с ним только по моей просьбе, всё стоически выносил, улыбался, когда нужно, никогда не критиковал и только возносил хвалебные оды своему «другу». Принцу большего и не требовалось, так что, когда появилась принцесса, он разразился комплиментами на пять минут, пока та не утащила за собой Чи Хона. Джан Ину пришлось последовать за ними, обиженно хмурясь.
